Что было – то прошло - Дениз Стоун, Келз Стоун

Мои затекшие конечности болят от отчаяния, когда я упираюсь руками и ногами в землю и отталкиваюсь в позе собаки мордой вниз. Мои подколенные сухожилия и икры кричат от напряжения, и мне приходится держать колени согнутыми. Кровь приливает к моей голове, и я сильнее растягиваюсь, напрягая свои напряженные мышцы. Может быть, мне действительно следует делать это чаще после моих пробежек.

Сколько еще вдохов она собирается сказать мне сделать?

Вдох.

Мои мышцы расслабляются. Тепло вытянутой позы повышает мою температуру. Холодная капля пота стекает по моему лбу. Все мое внимание сосредоточено на потягивании плеч и освобождении шеи. На меня накатывает небольшая волна спокойствия. Это на самом деле приятно.

Возможно, Нико был прав.

Оставшиеся двадцать минут пролетают быстро, и мы заканчиваем тренировку в какой-то позе морской звезды на мате. Инструктор говорит, что он должен помогать мне медитировать, но все, что он делает, это заставляет меня понять, что мне нужно пропылесосить полы. Тишина возобновляется, и мой разум уже возвращается к прежним заботам.

Я делаю еще один глубокий вдох.

Я могу сделать это. Просто сосредоточься на своем дыхании.

Мой телефон звонит, нарушая мучительную тишину.

Ах, диверсия.

Я беру телефон и прижимаю его к уху.

— Если это не блудный сын, — раздается веселый голос отца с другой линии.

— Эй, отец , что происходит?

Я слезаю с коврика для йоги и иду на кухню.

— Ты первый, Лука, — сказал он. смеется. — И после того, как я могу сделать тебе выговор за то, что ты неделю игнорировал наши звонки.

— Это просто работа.

— Это всегда просто работа. Теперь скажи мне. Я слышу, что что-то не так.

Либо Нико написал ему, либо он все еще может читать меня как книгу за три тысячи миль. В детстве он мог учуять ложь еще до того, как мы о ней подумали. Это была единственная обратная сторона того, что я рос рядом со сверхосведомленным адвокатом.

У нас с Нико никогда не было возможности что-либо сойти с рук, поэтому мы оба научились спорить по-разному. Нико стал беспечным, а я стал упрямым.

Отец всегда помогал мне разобраться с беспорядком в моей голове, разбирая каждую мысль и находя для нее причину.

Я рад, что он позвонил.

— Это об ОRО. — Я понимаю, что мне нужен его взгляд на мою ситуацию. — Могу ли я запросить адвокатскую тайну, учитывая деликатность моей текущей ситуации?

Я слегка шучу, но он известный партнер в собственной юридической фирме и единственный человек, которому я могу доверить то, что собираюсь ему объяснить.

— Мой гонорар сейчас составляет двадцать тысяч долларов.

Я ценю его попытку попытаться поднять настроение. — Я обязательно включу чек в свою следующую рождественскую открытку.

Он хихикает, и этот трогательный звук убивает тревогу в моей груди. Когда светская беседа прерывается, я воспринимаю это как сигнал к началу.

— Суть в том, что у ORO проблемы. У него заканчиваются деньги, и уже довольно давно, — говорю я. — Если средства массовой информации получат информацию о том, что одна из самых важных природоохранных организаций разоряется, репутация генерального директора и, в конечном итоге, моя собственная репутация будут поставлены на карту.

— Хорошо. — Он считает. — Есть ли что-то более важное, чем безумие СМИ?

— Да. Я делаю паузу, пытаясь сформулировать проблему. — Все усилия по сохранению будут уничтожены вместе с ORO. Люди, которые полагаются на меня, потеряют зарплату, которой кормят их семьи. Меняющие жизнь проекты, которые помогают сообществам по всему миру, больше не будут иметь финансирования.

Чего я также не говорю, так это того, что женщина, в которую я влюбляюсь, узнает, что ее команда не сможет внести свой вклад в защиту планеты, и что я был ответственен за это. Боль пронзает мою грудь. Я бы подвел так много людей, включая себя.

— Почему ты думаешь, что должен делать это в одиночку?