Что было – то прошло - Дениз Стоун, Келз Стоун

Я снова смотрю на него и понимаю, что рубашка на нем моя. Прежде чем я успеваю противостоять ему, он показывает еще одну свою фирменную улыбку. Нико улыбается ближайшей официантке, которая краснеет в ответ. Она бросается брать набор меню и ведет нас к столику рядом с баром. Нико на долю секунды подмигивает ей, и румянец на ее щеках усиливается.

Это все, что нужно, чтобы сделать людей послушными?

Мысль о том, чтобы заставить меня улыбаться при каждом взаимодействии, заставляет меня съеживаться, но Нико это работает.

— Ты в моей рубашке.

Нико смотрит на рубашку, а затем снова на меня. — Я?

— Если ты что-то пролил, тебе придется заменить это новым.

— Зачем мне что-то проливать? — Он усмехается.

Смелый вопрос от моего брата, который часто берет мою одежду без разрешения только для того, чтобы вернуть ее с многочисленными пятнами.

Жизнь с моим младшим братом никогда не входила в мои планы. По мере того, как мы живем под одной крышей, проходит больше времени, и знакомая мне досада на его опрятность или ее отсутствие, когда мы были детьми, возвращается. Его банные полотенца всегда находят дорогу в моей квартире, сохнут на дверных ручках и крючках для одежды, а не в ванной. Носки, которые он сбрасывает в случайных местах, подобны инвазивным видам: стоит убрать одну пару, как ей на смену приходит другая. Мне нравится, когда он рядом, но существование в моем собственном пространстве становится проблемой.

— Я у тебя еще пятьдесят четыре минуты, — говорю я, чувствуя себя еще более раздраженным, чем когда пришел.

— Расслабься. Они скоро будут здесь. Никто из нас не смотрит в меню, уже зная, что мы закажем. — Кроме того, давай поговорим. Я тебя почти не вижу.

Где-то между первым годом обучения Нико и тремя годами поездок за границу он начал удаленно работать в технологическом конгломерате Силиконовой долины Viggle. Несколько месяцев назад он появился в моей квартире в Верхнем Ист-Сайде с огромным рюкзаком и ноутбуком в руке. Он сказал мне, что хочет отдохнуть от путешествий, но я думаю, что он просто скучал по мне.

Я тоже скучал по нему.

После того, как я рассказываю ему о своем дне, официантка возвращается, чтобы принять наши заказы на напитки, и я прошу премиальную бутылку саке и кружку пива.

— Ты говорил с мамой сегодня?

— Todavía no. ¿Por qué?1

— Она достала меня из-за того, почему ты ей не позвонил. Нико делает глоток пива, как только официантка ставит его на стол.

— Прошло всего пять дней, и я сказал ей, что буду занят на этой неделе.

Я люблю своих родителей, но я пропускаю наши обычно частые звонки. Я массирую складку напряжения на лбу.

Мой брат пожимает плечами. — Ты знаешь, какая она. Она скучает по нам.

Мами использует моего младшего брата, чтобы проверить меня, это удар ниже пояса. Я всегда был тем, кто следил за тем, чтобы с ним все было в порядке, а не наоборот. Моя поза напрягается, и я провожу ладонью по чисто выбритому лицу. Щетина уже возвращается из ранее.

— Да, наконец-то они здесь!

Нико машет рукой двум женщинам, стоящим позади очереди посетителей, ожидающих своего места.

Я смотрю на дверь, и мое внимание привлекает знакомый оттенок аккуратных золотисто-русых волос. Мой пульс ненадолго учащается. Но когда владелица оборачивается, ожидаемый мною взгляд — решительный взгляд Эйвери — оказывается вместо улыбки незнакомки.

Контраст между их внешностью почти забавен. У более высокой женщины свежее лицо, а ее яркая улыбка дополняет невероятные детали ее телосложения. Ее руки размером с мои икры, и мне очень интересны ее тренировки. Она возвышается над подругой, практически скрывая ее из виду.

— Она тренер? — Я спрашиваю.

— Чувак, она может приседать с весом моего тела. Это экстраординарно. В то время как большинство мужчин, которых я знаю, съежились бы от такого достижения, лицо Нико светится от волнения.