Однажды снова - Юма Гулова

Кира не знала итальянского, а потому сказала Милене на русском о том, что дочка Каменева вполне могла угоститься пиццей или чем-то еще.

— О, я бы тоже не отказалась перекусить, — с энтузиазмом сообщила начальница. — Эмилия, ты ешь пиццу?

— Только с горгондзолой или с пеперони.

— Ну, тогда пойдем, глянем, что там натворила моя помощница, — Милена подмигнула девочке и та улыбнулась ей очаровательной улыбкой.

Антон даже не скрывал то, как сильно ему не нравилось взаимодействие Эмилии с Миленой, но не мог и слова сказать дочке начальника. Девочка была очень своевольная и не признавала авторитетов.

Пока работа вовсю кипела, Мила раздобыла у Анджело два складных стула и поставила их рядом с импровизированным обеденным столом.

— Фу, — скривилась дочка Лео. — Как можно есть пиццу с ананасами?

— Это все потому, что ты не пробовала, — загадочно произнесла Милена. — Но лучше и не начинай, ведь мы же не хотим, чтобы у меня были конкуренты?

— Твое лицо выглядит довольным, — подозрительно сощурилась девочка. — Это может быть вкусно?

— Ешь свою пиццу с пеперони, — хитро улыбнулась журналистка. — А я буду есть свою, с мерзкими ананасами.

Эмилия с аппетитом проглотила свой кусочек, а потом непонимающе глядела на то, с каким удовольствием ее новая знакомая ест то, что в Италии считают оскорблением национального достояния.

— Нет, я, пожалуй, попробую. Но только совсем маленький кусочек.

Маленькие пальчики быстро схватили самый маленький кусочек пиццы с ананасом и копченой курицей. Покрутив его со всех сторон, Эмилия сначала с недоверием его понюхала, а затем нерешительно откусила. Лицо ее при этом изображало степень крайнего подозрения вперемешку с неподдельным интересом. Девочка тщательно прожевала пиццу, а затем вынесла свой вердикт:

— Это не так ужасно, как все говорят, — по ее лицу было видно, что она колеблется. — Возможно, я просто не распробовала.

А затем жадно откусила кусок почти до самой корочки. Мила же расхохоталась:

— Ну вот, а говорила «фу».

— Я еще не сказала, что мне это нравится, — надула губы девочка. — Это съедобно.

— И, возможно, даже вкусно? — подтрунивала Милена.

— Я затрудняюсь ответить, — с видом эксперта сообщила Лия.

Пока они спорили о гастрономических предпочтениях, на площадке появился сам Каменев. Мила не сразу его заметила, потому что была увлечена разговором с малышкой. Для своих десяти полных лет она была крайне смышлёной и любознательной. Из разговора стало ясно, что дочка Лео только сегодня прилетела из Марселя, где гостила бабушки с дедушкой — родителей покойной жены Каменева.

Лео остановился, и на секунду его переполнила такая злость, которой он давно не испытывал. Он смотрел, как Эмилия заливается смехом, общаясь с женщиной, которую он долгое время пытался сначала возненавидеть, а потом выкорчевать из памяти. Но вот, она снова, как тайфун ворвалась в его жизнь, пуская свои ядовитые корни.

— Папочка! — взвизгнула малышка, когда заметила Каменева. А после рванула стрелой ему навстречу.

Девочка запрыгнула мужчине на руки, обхватив его торс ногами и крепко обняв своими маленькими ручками за мощную шею. Она обняла его так крепко, словно боялась, что он исчезнет, если она хотя бы на секунду ослабит хватку.

— Привет, маленькая бандитка, — серьезно говорит Каменев, отодвигая дочку на расстояние, чтобы видеть ее лицо. — Слышал, что ты сегодня была не слишком послушной.

— Ну па-а-ап, это ба преувеличивает, — отвечает девочка. — Она всегда жалуется, если что-то не так, как ей хочется.

— Напоминает кого-то, не правда ли?» — улыбается Лео, целуя дочь в макушку.

Он перехватывает ее одной рукой, усаживая удобнее, и направляется на площадку.

Каменев кивает людям из «Империала» и замечает Милену, но не спешит к ней подходить.

— Как у нас дела? — интересуется он у Агрономова.