Заманчивое предложение - Джесса Уайлдер

Вдобавок ко всему мы даже не нравимся друг другу. В первый день работы в качестве представителя по связям с общественностью «Boston Bruins» я вошла в офис, вся сияющая и кустистая, с чувством гордости за то, что получила эту работу. Должно быть, на нее претендовали сотни кандидатов, но получила ее я.

Но Деймон Эверетт полностью все сдул. Он не упустил возможности сообщить мне, что три моих ближайших друга, которые играют в команде, повлияли на то, чтобы меня взяли на работу. Он бросил на меня один взгляд, его глаза сузились на зеленом, синем и фиолетовом узоре моего платья, затем на моих розовых волосах длиной до плеч, и он принял мгновенное решение. Очевидно, не положительное, поскольку единственное, что он мне сказал, — это явный отказ.

Затем он исчез на несколько месяцев.

Так почему же он оказался на нашей встрече именно сегодня?

В тот день, когда я представляла свой новый план рекламного расписания на сезон, который я кропотливо отрабатывала часами.

Я была готова, конспекты в руках, идеальный PowerPoint загружен, а потом я вошла в этот конференц-зал, и мой желудок упал при виде его.

Опустив голову, он листал свой телефон с таким видом, будто был бы рад оказаться где угодно, только не там. Хорошо. Я тоже не хотела, чтобы он там находился, но, конечно, его взгляд встретился с моим, и он жестом указал мне на место.

Он принялся разбирать каждый аспект моего плана. Клянусь, он делал это, чтобы разозлить меня. В какой-то момент уголок его губ изогнулся в намеке на ухмылку, и мне показалось, что я сейчас сорвусь.

Я горжусь своей способностью контролировать свои эмоции, подавлять все негативное и представать перед миром с позитивным лицом. Так скажите мне, почему из-за него у меня сжались кулаки, а мышцы на шее напряглись так сильно, что, клянусь, у меня началась мигрень. Чистая ярость покалывала мне кожу, пока он наблюдал за мной, наслаждаясь каждой секундой моих страданий.

Вот почему так трудно понять, что произошло, ведь не может быть, чтобы именно Деймон Эверетт Третий — король снисходительности — заставил мой клитор так пульсировать, а сердце — так болеть. Не может быть, чтобы я просто стояла и позволяла ему проводить влажным большим пальцем по моей нижней губе и языку.

Нет, я бы вызвала охрану, так что… Я возвращаюсь к галлюцинациям.

— Ты в порядке? Ты выглядишь немного покрасневшей. — раздается рядом со мной знакомый голос Гори.

Я встречаю теплый взгляд своего соседа. Я даже не слышала, как открылась дверь на лестничную клетку. Должно быть, она возвращается с поздней смены в ресторане. Только через мгновение я понимаю, что стою перед своей дверью, ключ в руке, но я еще не пошевелилась, чтобы отпереть ее.

— А… здесь все в порядке.

Мой голос звучит странно, и она определенно это замечает.

Она внимательно изучает мое лицо, потом еще немного смотрит на меня, а затем кладет обе руки на бедра и понимающе ухмыляется. — Кто он?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — вру я. Мы соседи уже большую часть года, и как две женщины, живущие в одиночестве, мы присматриваем друг за другом.

— Ага.

В ее голосе отчетливо слышится недоверие. — Пожалуйста, скажи мне, что это не один из тех хоккеистов. Девочка, ты же знаешь, что они нарасхват.

Если бы она только знала, насколько он на самом деле нарасхват, она бы точно сошла с ума. — Извини. Здесь нет хоккеистов.

Она поднимает бровь, отпирая свою дверь. — Ладно, не говори мне, но просто убедись, что ты заботишься о себе.

— Всегда.

Я машу ей рукой, но она останавливает меня.

— Эй, спасибо, что присмотрела за Чарли прошлой ночью. Я знаю, что он может быть немного чересчур.

Чарли — это ее перевозбужденный щенок, который абсолютно милый, даже если он помочился на мой пол. — В любое время.

Щенок, о котором идет речь, бросается ко мне, как только она открывает дверь, и я поднимаю его на руки, говоря своим лучшим собачьим голосом.