Храни меня - Саммер О'Тул

Она застыла в кресле, пульс на ее шее скачет, и мои глаза следят за этим крошечным движением. Пока мужчины изучают меню, я хватаю ее за шею. Она напрягается, ее рука инстинктивно обхватывает столовый нож, но расслабляется, когда я начинаю массировать напряженные мышцы.

Я провожу большим пальцем по кругу и наклоняюсь к ней, чтобы прошептать: "Расслабься, Кортес". Я чувствую, как она вздрагивает от моего приближения. Этот редкий признак дискомфорта заставляет меня наклониться еще ближе и прижаться губами к ее виску. Жест выглядит нежным, но это совсем не так, поскольку мое дыхание трепещет на ее коже. "Это твоя игра, в которую мы играем. Я не могу отступить сейчас".

Ее челюсть пульсирует — единственный признак того, что она услышала мои слова. Затем боль пронзает мою руку, когда она отдергивает мизинец руки, которую я не заметил, как положил на ее бедро. Я проглатываю стон. По какой-то причине мне приходится сдерживать не гримасу, а улыбку. Я понял ее послание четко и ясно. Давай, блядь, поиграем.

"Так откуда вы двое знаете мою маленькую заиньку?" спрашиваю я, проводя костяшкой пальца по ее щеке, и ее лицо искажается в принудительной улыбке.

"Ну, это прозвище, которое не должно покидать дом". Она сухо хихикает, и ее друзья смеются, когда она пристально смотрит на меня. В ее глазах огонь, но это не просто гнев. Нет, там тоже есть искра — маленькая, но заметная, как молния. Искра принятого вызова.

Так легко вывести ее из себя. Только моя вялая улыбка в ответ заставляет ее неохотно прикусить губу. И тогда я понимаю, насколько веселым будет этот вечер.

Рэджи

Думаю, меня бы меньше раздражало, если бы он делал что-то сверхъестественное, как в самолете, кормящем меня своим ризотто. Вместо этого он мастер маленьких штрихов, легких мазков и закрытых глаз, которые выводят меня из равновесия. Он так хорошо играет эту роль. Вплоть до таких тонкостей, как то, как он, казалось бы, рассеянно смахивает прядь волос с моей шеи, или то, как едва уловимо его плечи сгорблены и наклонены ко мне, словно я являюсь центром его притяжения.

Я могу сказать, что Мэтт и Стивен полностью купились на это представление, задавая нам вопросы не для того, чтобы усомниться в истинности наших отношений, а потому что им искренне любопытно узнать об этом новом событии в моей личной жизни.

А еще больше меня раздражает то, что у него на все есть ответ — как мы познакомились в спортзале, но я не уделила ему времени, как он покорил меня, оставив ромашки на лобовом стекле. Он может врать сквозь зубы так же легко, как вдыхать кислород. А когда он не врет, то говорит чистую правду. Он знает, что я заказываю в своей любимой кофейне, что я не люблю майонез на бутербродах и что я слушаю ASMR, когда не могу заснуть.

Это леденящая кровь честность, которая заставляет меня чувствовать себя незащищенной и оскорбленной. Он не имеет права знать эти случайные, обыденные факты моей жизни, как будто он является ее частью.

Официант подходит, чтобы принести счет. Роан уже держит наготове свою карточку, зажав ее между двумя пальцами. Мэтт начинает протестовать, но тот настаивает. "Пожалуйста, позвольте мне. Мне было очень приятно познакомиться с друзьями этой прекрасной леди". Он бросает на меня испепеляющий взгляд, от которого у меня на секунду начинает трепетать кожа, прежде чем я вспоминаю, что он полон дерьма.

"Тебе повезло с этим". Стивен шевелит бровями между нами, и я снова натягиваю фальшивую улыбку.

"Разве не так?" Я поглаживаю его по челюсти, низкая щетина шероховата на моей ладони. Я притягиваю его к себе и целую в щеку, чувствуя, как его челюсть сжимается под моей хваткой. Мои губы едва касаются его кожи, и я шепчу: "Я не отплачу тебе за это".