Принимающий удар - Пайпер Лоусон (2024)

Это было самое интересное за все выходные.

Теперь, в толпе вокруг меня, есть еще четверо парней, представляющих лучших игроков Западной конференции. Включая Кайла Бэнкса, одну из звезд Лос-Анджелеса.

— Привет, Уэйд. Будет здорово хоть раз оказаться на одной стороне.

Он не ошибается.

Мы выходим на площадку и начинаем играть.

В первой игре Кайл забирает мяч и бросает алле-оп нашему разыгрывающему. На обратном пути Восток устраивают свое шоу с фальшивым пампом, за которым следует фэйдэвэй.

Это как вручение «Оскара». Празднование спорта и того, на что мы все способны.

В следующий раз я выполняю свою часть работы, петляя и уворачиваясь, прежде чем опустить мяч с оглушительным ударом, заглушенным криками и аплодисментами.

Обычно мы выходим на замену каждые несколько минут, поэтому, когда наш тренер кивает мне, чтобы я сел на место другого игрока, это носит перформативный, а не личный характер.

— Ходят слухи, что мы, возможно, будем играть вместе, — голос заставил меня обернуться и увидеть ухмыляющегося Кайла со скамейки запасных. — Мне нужен кто-то безжалостный в моей команде.

Между нами есть уважение, но он никогда не был моим любимым игроком. В его игре есть что-то такое, чего нет в моей. Если он не может выиграть честно, он выиграет грязно.

И все же я стукаюсь с ним кулаком, а затем откидываюсь на спинку кресла, чтобы вытереть пот с лица и насладиться видом. Но когда я оглядываюсь, то вижу Нову на трибунах, и у меня сжимается грудь.

На ней моя майка, и она напряженно следит за игрой.

Когда наши глаза встречаются, она улыбается и говорит: — Привет.

— Привет, — я улыбаюсь ей в ответ, чувствуя себя задорным школьником.

Прошлой ночью Нова призналась мне в любви.

Она позволила мне затащить ее в свою комнату.

Каждое прикосновение к ее коже, каждый вздох с ее губ, вкус ее сладости, когда она кончила мне в рот, и ощущение того, как она сжимает мой член, были чертовски близки к совершенству.

Жаль, что она не согласилась на мое предложение переехать ко мне, но я понимаю, что это очень важно. Я стараюсь быть терпеливым и не воспринимать это как отказ.

Игра продолжается, и каждые несколько минут я украдкой поглядываю на нее. Каждый раз она остается на месте, наблюдая за мной, как и раньше.

Мое сердце бьется сильнее. Я не думал, что этот момент может быть лучше, но это она — недостающая часть.

Я хочу, чтобы она была в моей жизни. Я должен убедить ее, что она важна не меньше, чем баскетбол, и это не так просто, как переставить мои трофеи, чтобы освободить место для ее творчества.

— Уэйд, ты готов!

Следующие пару часов мы ходим взад-вперед.

Десять потных профессионалов играют как дети, смеются, ухмыляются и хвастаются.

Деньги и расчеты отходят на второй план, остается только любовь к игре. Нашей и всех остальных в этом здании.

Запад побеждает с перевесом в пять очков. Благотворительные фонды обеих команд получают огромные пожертвования, так что в выигрыше остаются все.

Тем не менее, мы получаем трофей. СМИ стекаются сюда, чтобы взять интервью. Сюда стекаются игроки и бывшие игроки, и после того, как я пообщался с парой изданий, меня обнимает за плечи звенящий голос.

— Это колено чувствует себя так же хорошо, как и выглядит?

Я поднимаю взгляд и вижу Зейна Картера, игрока Зала славы, который с любопытством наблюдает за происходящим.

— Уже лучше.

Я протягиваю руку, и он хватает ее. Я все еще в своей майке, а он в дизайнерском костюме, подогнанном по фигуре.

— Чертовски хорошая игра, даже для такого, — говорит Зейн.

— Ценю это.

Этот парень — легенда в самом прямом смысле этого слова. В детстве у меня была его баскетбольная карточка. Его плакат висел у меня на стене.

Я замечаю Нову позади него и не могу удержаться от улыбки.

Он следит за моим взглядом.