Услуга - Сьюзан Райт

— В Венецию. Ханна сказала мне, что ты всегда хотела туда поехать. Это будет наш запоздалый медовый месяц.

Я крепко обняла его.

— Спасибо. Я очень взволнована. Подожди, а как насчет Блу?

— Она может отправится с нами. Мы не остановимся в отеле. Мы остановимся на моей вилле.

— Ну, конечно, у тебя есть вилла в Венеции. У тебя есть дома где-нибудь еще?

— В нескольких местах. Тебе понравится домик во французских Альпах.

— Альпы? Не могу представить тебя на лыжах.

Он пожал плечами.

— Я никогда не пробовал на них кататься, но… Оливер всегда хотел научиться кататься на лыжах.

И поскольку у маленького мальчика никогда не было такого шанса, Дейна сделал это за него.

— Могу я задать тебе вопрос?

— Ты только что задала его.

Я закатила глаза.

— Ты не обязан отвечать, и я не расстроюсь, если ты этого не сделаешь. Мне просто стало интересно… Означает ли «о» в «о-Verve» имя Оливера?

Он кивнул.

— Да.

— А почему «огонек»4?

— Будучи малышом, он не мог правильно произнести имя Оливер. Он обычно показывал на себя и говорил Вервер. Но когда люди говорили: «Может, Оливер?». Он хмурился и говорил: «Нет, Вервер». По его мнению, он произносил его правильно.

Грустная улыбка тронула уголок моего рта.

— Значит, ты добавил «О» и опустил одну из «Р». — И таким образом он оказал честь своему брату.

— Да.

Я нежно поцеловала его в губы.

— Спасибо, что рассказал мне это.

Дейн застонал и снова поцеловал меня, дразня и покусывая. Вскоре поцелуй стал страстным, горячим и влажным.

— Теперь я хочу тебя обнаженной. Ну, почти. Сапоги останутся.

— Хорошо, но я не буду в них спать.

— Хорошо, — легко сказал он, так уверенный, что добьется своего. На самом деле он так и сделал.

Эпилог

Восемь лет спустя

— Мне не нравится, что это время года делает с тобой.

Бросив бумажную тарелку в кухонный мусорный бак, я посмотрела через плечо на Дейна.

— Тебе не нравится видеть меня счастливой?

— Мне не нравится видеть тебя уставшей. Или нижний этаж нашего дома, похожий на жуткий склеп.

— Я не заходила так далеко. — Ладно, может, так и было. Повсюду были тыквы, надгробия из пенопласта, синтетическая паутина и поддельные скелеты. С потолка свисали резиновые биты и гирлянды призрачных огней. У меня даже был надувной реквизит в виде пугала, ведьмы и мрачных жнецов. Моей любимой инсталяцией был бурлящий котел, который время от времени издавал злобный свист или другой жуткий звук.

Правда была в том, что… я сходила с ума от украшений на Хэллоуин. Повернувшись к нему лицом, я сказала:

— Я ни о чем не жалею.

— Дымовая машина правда была так необходима? — проворчал он.

Я склонила голову.

— Ты уверен, что ты не ноешь из-за того, что пролил красный сок на свою рубашку?

— Я не проливал его. Наша дочь вылила его на меня, потому что подумала, что она будет «невероятно» похожа на кровь.

Я сжала губы, чтобы подавить улыбку.

— Я предполагаю, ты говоришь об Алисии.

Наша четырехлетняя дочь была не самым безмятежным ребенком. Она настаивала на том, что принцесса, сражающаяся с бойцом ММА, и у нее была озорная жилка, которая, казалось, проникла в каждую косточку.

— Она просто хочет, чтобы ты соответствовал атмосфере, ну… в стиле Хэллоуина, — защищалась я. — Ты никогда не наряжаешься.

— Потому что мне не семь.

— Взрослые тоже наряжаются, — напомнила я ему, указывая на мой наряд Малефисенты. Я подошла к нему и скользнула руками вверх по его груди. — Жаль, что ты этого не делаешь. Ты бы выглядел сексуально в костюме пожарного, — я замурлыкала, когда он поцеловал меня, крепко обхватив руками. — Но этот конкретный праздник пришелся тебе по душе — я буду считать это победой.

Он хмыкнул.

— Да ладно, ты пропускаешь вечеринку, на которой настояла.