Тщеславие - Виктория Лебедева (2002)

По возвращении выяснилось, что работы почти нет — мужики доделывали последний военный заказ и новых в ближайшем обозримом будущем не предвиделось. С завода исчезли шумные пэтэушники, зарплату стали сильно задерживать. В коридорах было тихо и гулко, пусто как-то. Слава вернулся из отпуска пятью днями позже меня, мне было приятно узнать, что он не уволился и его не забрали в армию. Не так уж плохо иметь несерьезные проблемы со здоровьем, это избавило Славу от множества неприятностей в жизни, хотя в то счастливое время з армии еще не убивали. Слава возмужал за лето, его глупый «ежик» поотрос и стал слегка завиваться на концах, появился некоторый намек на плечи, и над ним уже не потешались так, как раньше. Я поймала себя на мысли, что даже соскучилась по нему немножечко, хотя во время отдыха, точно знаю, не вспомнила о нем ни единого раза.

В общем, при встрече мы друг другу страшно обрадовались.

Делать на работе было почти нечего, но пожилые вахтерши все еще свирепствовали на проходной, считая время на секунды, и выбраться на улицу в течение рабочего дня было возможно только по специальному распоряжению начальства. И мы стали больше общаться.

Мы целыми днями посиживали на рабочих столах на моем участке, болтая ногами и одновременно болтая о пустяках, в полной отключке от внешнего мира, а потом вместе шли учиться. Теперь мне всегда доставалась мягкая горбушка от дежурного Славиного батона. После занятий он провожал меня на станцию, и я уезжала домой, чтобы вернуться обратно ровно в восемь утра.

Как-то он пришел ко мне и заявил:

— Привет! Ты смотрела «Суперзвезду» в Моссовете? Нет? Может, сходим сегодня? Сегодня же пятница, нет занятий.

Слава никогда не ограничивал своего приветствия одним-двумя словами, а сразу переходил к самой сути. Он говорил, что это лучшее средство от хронической рассеянности, а иначе, зацепившись языком за что-нибудь постороннее, он обязательно забудет, зачем приходил.

— Здравствуй-здравствуй. Что есть «Суперзвезда»?

— Там «Иисус Христос — суперзвезда» идет. Говорят, очень классная постановка. Пойдешь?

— А билеты?

— Да там купим, какие проблемы.

— А если не будет?

— Девушка, вы живете вчерашним днем, сейчас в любой театр можно прийти прямо перед спектаклем, и хоть какие-нибудь билеты найдутся обязательно. Театр нынче не в моде. Ты вообще-то когда последний раз в театре была?

— Честно говоря, еще в школе, в шестом классе. Нас организованно вывозили в детский музыкальный на «Синюю птицу».

— Ну, тогда пошли!

Я внимательно осмотрела свои джинсы, «сваренные» дома в ведре, в отбеливателе «Лилия-1», утолок десантной голубой тельняшки, который кокетливо высовывался из-за ворота мужской байковой рубахи, старые кроссовки — прежде белого, а теперь неопределенного цвета — и с сомнением сказала:

— Знаешь, лучше как-нибудь в другой раз.

— Почему? — искренне удивился Слава.

Об истинной причине своего отказа я решила умолчать, сказала, что просто настроения нет, да и с подругой договорилась встретиться.

— Ладно, я тогда один пойду, — тон его сделался доверительным, — мне сегодня вечером дома лучше не появляться.

— Это почему же?

— Ну, ты понимаешь, есть одна девушка… Мы с ней в школе вместе учились, ну, дружили и все такое… Так, детство… А тут я ее встретил случайно в троллейбусе, и она как начала мне звонить! По десять раз на день. Просто житья нет никакого от этих звонков. Мама ругается, а та ей по телефону все жалуется, что я на нее внимания не обращаю. И чего добивается, непонятно. Она еще в школе странная была, впечатлительная очень. Чуть что — сразу в слезы. А теперь ей вообще башню снесло. Ты только не говори никому, ладно?

Я посмотрела на Славу с любопытством, мне и в голову не могло прийти, что он может кого-либо заинтересовать как мужчина. Смешно. Я целый год бегала от него, а оказывается, все это время кто-то бегал за ним. Бывает же!