Обман сердца - Кристен Граната

Она закатывает глаза.

— Это не одно и то же.

Я собираюсь высказаться в ответ, но та размахивает ногой через чур широко, оказываясь ступней слишком близко к моим яйцам, что я едва ли успеваю отскочить в сторону.

Она одаривает меня фальшивой милой улыбкой.

— Он будет твоим, когда я закончу. Теперь жди своей очереди, как хороший мальчик.

Может ли кто-нибудь подсказать, почему член дергается, когда она это говорит?

Разочарованный рык вырывается из горла, но я ничего не отвечаю и ухожу. Если она ждёт какую-то реакцию, то не получит ее.

Даже когда та следует за мной до лифта в конце тренировки и встает рядом, мы сохраняем стойкое молчание.

Стоим по разные стороны друг от друга, пока не открывается дверь, а затем молча идем по коридору.

Но когда подходим к дверям наших квартир, она говорит:

— Поскольку ты не знаком с правилами спортзала, позволь дать еще один дружеский совет о том, как стать хорошим соседом: если держишься за дверную ручку, закрывая дверь, она не будет хлопать так громко.

Я поворачиваю голову, чтобы встретиться с ее пристальным взглядом.

— Что?

— Ты хлопаешь дверью каждый раз, когда входишь и выходишь. Это немного раздражает.

Теперь она издевается надо мной, да? Наверняка издевается. Я здесь всего два дня. Сколько раз мог хлопнуть дверью?

Я открываю дверь ногой.

— Кстати, о резких звуках, я действительно кое-что слышал этим утром. В здании есть проблемы с кошками?

Ее глаза сужаются.

— Проблемы с кошками?

— Сегодня утром я проснулся от звука, который, как предполагаю, был воем умирающей кошки. Но полагаю, кошка не знала бы всех слов песни Тото, так что, возможно, я ошибаюсь, не так ли?

Ее щеки приобретают глубокий румянец, когда та упирает руки в бока.

— Никогда не было жалоб на мое пение до того, как ты переехал сюда.

— Возможно потому, что предыдущий сосед был слабослышащий.

Она усмехается.

— Ну, она, конечно, не хлопала дверью так сильно, что вся моя квартира задребезжала.

Смешно. Как может незнакомый человек оказывать на меня такое воздействие? Обычно я не веду себя так с людьми, особенно с теми, кого не знаю. Пиар-агент надрала бы мне задницу, имей возможность видеть и слышать происходящее прямо сейчас. Я должен опустить голову и держаться подальше от глаз общественности, не привлекать к себе лишнего внимания.

По опыту могу знать, что эта сумасшедшая девушка могла бы записывать меня или наш разговор на диктофон, и завтра с утра я снова буду во всех новостях.

Вместо того, чтобы продолжать это дальше, я заканчиваю тем, что захожу в квартиру.

И, возможно, ненамеренно хлопаю дверью. Или намеренно?

— У тебя есть какие-то вопросы?

Мой взгляд блуждает по раздевалке.

— Здесь есть холодные ванны?

Тренер кивает.

— Мы только что отремонтировали помещение, и предоставляем горячие и холодные ванны.

— Как раз вовремя, босс, — мужчина с медными кудрями выходит из душевой с полотенцем, низко обернутым вокруг талии. — Тренер слышал, какая замечательная арена в Сиэтле, поэтому позаботился о том, чтобы провернуть такое же и здесь.

— Неправда, — тренер тяжело вздыхает. — Трентон Уорд, это Стивен МакКинли.

Я протягиваю руку, но тот притягивает меня к себе, обнимая. Полотенце соскальзывает, и он не предпринимает абсолютно никаких усилий, чтобы хотя бы попытаться дотянуться до него и прикрыться.

Тренер фыркает, поднимает полотенце с пола и бросает в него.

МакКинли оборачивает полотенце вокруг шеи.

— Рад видеть тебя в команде, чувак.

— Господи, Мак. Не отпугивай нашего нового вратаря своим гигантским чудовищным шлангом между ног.

Еще один мужчина выходит из душа с полотенцем, туго обмотанным вокруг талии. Уже радует.

МакКинли ухмыляется.