Мое темное желание - Л. Шэн, Паркер Хантингтон

Мой план был пуленепробиваемым.

Войти. Забрать то, что принадлежит мне. Выскользнуть незамеченной, скрытая ночью и дизайнерским платьем, которое я выпросила у Регины.

Это была не первая моя авантюра, и она не станет последней.

Я была выжившей с самого рождения. С того момента, как мой неявившийся донор яйцеклетки положила меня в картонную коробку из Costco у папиной двери с запиской:

Вся твоя.

Надо было отвечать на мои звонки, засранец.

Аборт стоит не так дорого, как ребенок.

— Тэмми

К тому времени папа уже женился на Вере после бурного романа. По словам Табби, Вера убеждала отца "избавиться от этой штуки".

— Как ты можешь знать, что она действительно твоя? — твердила она на протяжении всего моего детства, прекрасно зная, что я ее слышу.

Но мне не нужен был тест ДНК.

За меня поручилась мать-природа.

У меня были арктические голубые глаза отца. Золотистые волосы, которые завивались густыми волнами, обрамляя наши лица и уши. Та же тонкая структура костей, длинноногое тело и даже то самое пятно красоты под правым глазом.

Вера вздохнула.

— Жаль, что Ромео Коста снят с продажи.

— Как будто у нас был хоть какой-то шанс.

Регина зевнула.

— Как будто нам нужен был шанс. Я слышала, он социопат.

— Правда? — Волосы Табби взметнулись над подголовником. — Я слышала, что он пожертвовал новое родильное отделение университету Джона Хопкинса, как только его жена забеременела.

— Наверное, потому что им придется снести бульдозером вход, чтобы завезти ее туда в день родов. Моя подруга из отдела кадров сказала мне, что Даллас Коста вчера на ужине в Белом доме съела половину нижнего слоя трехъярусного торта, и все это рухнуло на какого-то нефтяного магната.

Вещи 1 и 2 распались в приступе хихиканья.

— Кто-нибудь еще чувствует запах отбеливателя? — Регина принюхалась. — Клянусь, в эти дни запах Фэрроу цепляется за мои ноздри. Ты должна выгнать ее, мама. Она провоняла весь дом.

— И куда же мне ее девать? — Вера включила кондиционер на максимум. — Нам нужны деньги за аренду всех этих дыр, которые оставил ваш отец. Люди уже начинают говорить. Когда я подписывала договор аренды на эту машину, я даже не выбирала эту марку. — Она сделала паузу. — Полагаю, мы могли бы засунуть ее в домик у бассейна…

— Только не туда. — Табби дернулась вперед, отчего весь автомобиль подпрыгнул. — Я переделаю его во вторую кладовку.

Я не могла поверить, что в течение следующего часа мне предстоит пробираться сквозь сотни людей, таких же самовлюбленных и поверхностных, как мои сводные сестры.

Но у меня не было выбора.

Закари Сан обладал кое-чем моим.

Нефритовый кулон не должен был оказаться в разросшемся замке Сана. Естественно, на нем были заметны отпечатки жадности Веры.

Когда отца не стало, она выставила его вещи на аукцион, не торопясь, пока не получат деньги по страховке. Очевидно, Зак Сан сделал ставку в три раза выше, чем ближайшие предложения.

Теперь этот избалованный миллиардер владел единственной памятью о папе, которая у меня осталась.

Но не надолго.

Вера включила сигнал поворота, и машина подпрыгнула на гравийной дорожке.

— Вот мы и приехали. Боже правый, посмотрите на очередь.

Наконец-то.

— Боже правый, посмотрите на охрану у ворот. По мне, так это слишком.

Я забралась поглубже на задние сиденья и закуталась в черную ткань. Сшитая мной вручную ткань так хорошо сочеталась с остальным содержимым пустого багажника, что я знала, что они не станут рыться в нем.

— Откройте. — Охранник постучал по стеклу багажника.

Он открылся с мучительной скоростью. Интенсивный луч фонарика пронзил ткань, окутывающую меня, прежде чем дверь захлопнулась.

— Все чисто. Следующий.

Вера с визгом бросила машину на стоянку. Мои сводные монстры эвакуировались из машины, поменявшись местами с парковщиком.