В погоне за ней - Кэт Мейсен

Серьезно, мне срочно нужны напитки, а этот чертов бармен пытается подцепить какую-то пуму, демонстрирующую свои фальшивые сиськи. Я стучу кулаком по стойке, он оборачивается, и я верю, что привлек его внимание, пока он не отворачивается, чтобы поговорить с пумой.

Рокки продолжает болтать, не подозревая о моей маленькой вспышке: — Мы уже некоторое время пытаемся завести ребенка. Но ничего не получается. Я хочу встретиться с кем-нибудь по этому поводу. Никки считает, что нам это не нужно, потому что у нас уже есть сын, так что это обязательно повторится. Это было десять лет назад. Все меняется, тела меняются. Я присоединилась к группе «Пытаемся завести ребенка» в Интернете, и скажу вам, что очень много пар страдают от вторичного бесплодия. Это более распространено, чем вы думаете.

— Я как-то читал статью об этом. От него страдает примерно каждая пятая американская «пара», — сообщаю я ему.

— Да! Значит, ты знаешь, да?

Вечер пятницы на пляжной вечеринке, вокруг меня сексуальные дамы в бикини, а я разговариваю с парнем о вторичном бесплодии. Жизнь, блядь, взорвалась прямо сейчас. Почему этот конгалайн еще не пришел, чтобы спасти меня?

Я напрягаю глаза, пытаясь сосредоточиться: — Просто дай ей время прийти в себя. Может быть, тебе действительно нужно медицинское вмешательство.

Он громко хихикает: — Вы знакомы с моей женой? Она упряма, как два мула. Слушай, я буду честен с тобой, чувак. Дошло до того, что она все время хочет трахаться, и впервые в жизни мне это не доставляет удовольствия. Я знаю, что она хочет этого только для того, чтобы завести ребенка, но я никогда не думал, что скажу это кому-то… Я чувствую себя использованным, как будто я нужен ей только ради моего тела.

Ладно, я хочу выплюнуть свой напиток и разразиться смехом. Это же Рокки, в конце концов. Однако его поникший взгляд говорит мне, что все гораздо серьезнее, и это не шутка.

— Рокки. Вы справитесь с этим. Вам нужно общаться друг с другом. Семьи, которые были опрошены в той статье, сказали, что это разрушило их браки. Я могу только представить, какой стресс это может добавить, когда, теоретически, попытка завести ребенка должна быть вашим самым счастливым временем. Вы оба молоды, и я уверена, что если вы сделаете передышку, все получится.

Кто, блядь, я сейчас? Из преследователя превратился в советника?

Где мои напитки?

Рокки извергает огромную отрыжку, а несколько дам рядом с нами кричат «Мерзость» и уходят. Боже, это совсем не помогает мне набрать очки. Я иду домой один. Один и пьяный как скунс.

— Видишь, какой я жалкий? Я здесь в пятницу вечером. Цыпочка с огромным каре пронесла свои кокосы мимо меня, а я хоть поприветствовал ее в стиле Рокки? — он качает головой, разочарованный в себе.

— Может, тебе лучше пойти домой, ну, знаешь, побыть с женой.

Как же я завидую тому, что у него есть.

— Я бы хотел, но они с Чарли ушли куда-то смотреть шоу или что-то в этом роде.

И снова это имя.

Рокки, должно быть, заметил язык моего тела: — О, чувак, извини.

— За что? — отмазываюсь.

— За то, что заговорил о Чарли. Не знаю, стоило ли мне это делать. Ты, наверное, забыл ее, да? Я имею в виду, что ты, должно быть, трахаешься с девушками, как будто завтра не наступит.

Я ухмыляюсь, поднося кокос к губам, и допиваю напиток в один присест.

— Я знаю этот взгляд. Расскажи мне! Мне нужно жить викарно через кого-то другого. Лекс чертовски скучен, когда речь заходит о его прошлом. Эрик, ну… забудь об этом. Мне не нужно повторение процесса сосания члена.

Ахх, блаженные воспоминания о прошлой ночи: — Не так много, чтобы рассказывать. Прошлая ночь была первой за долгое время. Они были сексуальны…

— Они? — он прервал меня, глаза практически вылезли из глазниц.

Я не отвечаю. Вместо этого я молчу. Я не из тех, кто открыто говорит о своей сексуальной жизни, несмотря на то, насколько отвратительной она была прошлой ночью.