Допустимый брак - Лина Инарина (2024)

Тем же вечером Нике позвонила Юлина мама. Она плакала и благодарила за то, что «хоть кто-то высказал этому надутому индюку что он такое». На вопрос «могу ли я чем-то помочь», ответила, что улетела из страны, посещает психоаналитика из эмигрантов, который специализируется на помощи родственникам самоубийц, жертв насилия и несчастных случаев.

Отца подруги Вероника встретила в торговом центре через пару недель после выхода той передачи. Он постарел лет на десять. Узнав Нику, мужчина развернулся и быстро пошел прочь.

Мысли Вероники кружились вокруг Юли. Она вспоминала синие глаза подруги, ее смех, те нелепые ситуации, в которые они попадали. Например, как однажды в клубе они перепутали женский туалет с мужским и как симпатичный парень уговаривал их проходить и не стесняться.

А еще Ника вспомнила разговор со своим отцом после выхода передачи.

— Зря ты так, — сказал папа после просмотра. — Мне жаль твою подругу. Бедняжка не заслужила смерти, но ведь ее не вернуть.

— Я хотела, чтобы он понял, что сделал. И он понял.

— Прекрасно! — разозлится отец. — Он понял, а я контракт потерял!

— Заключишь с кем-нибудь другим. Он, что, единственный девелопер города?

Контракт — вот все, что отца интересовало. И если брак с Кориным, он же брак, не состоится из-за суицида невесты, Осинин будет сожалеть только о контракте. Вероника была в этом уверена.

«Пойми и прости».

О да, теперь она понимала, и это понимание пугало до дрожи в коленках. Безысходность давила на грудь, не давая дышать.

«Должен быть другой выход, — сказала она себе. — Должен. Оставим самоубийство в качестве плана Б».

Стало легче. Запасной аэродром помогает обрести душевное спокойствие, даже такой поганый аэродром. По крайней мере она могла думать и строить планы.

Тут же родился план В: можно повторить свой теледебют, спровоцировать родимого папочку на еще один такой разговор и явиться в студию с записью, запикав предварительно фамилию «Корин». Ее жених — осторожный человек, избегает публичности, он отстанет, не будет рисковать, только тогда папочка наверняка выполнит свою угрозу и выкинет ее из дома.

«Это плохо, очень плохо».

Но ведь лучше суицида, верно? Верно, но все еще недостаточно хорошо. План Г казался предпочтительнее.

Глава 9

Вероника нарядилась в маленькое кожаное платье без бретелек, впереди сверкала металлическая молния от груди до самого низа. Наверное, не самый подходящий лук для визита в банк, но она собиралась встретиться с бывшим одногруппником.

«Пусть он увидит меня такой, как прежде».

Да, так она выглядела в универе — длинные черные волосы, пухлые губки, дерзкий прикид. Отражение в зеркале почти прежнее, однако Вероника больше не наивно самоуверенная студентка. Та ни за что бы не попросила помощи у Славы Летова, а сейчас сама позвонила и в общих чертах описала проблему.

Славка все тот же. Мгновенно откликнулся, предложил встретиться и обсудить ситуацию. Они вместе выбрали банк, до которого Осинин не сможет дотянуться, разумеется, Слава был среди крупнейших акционеров этого банка, но ведь она знала, к кому идет за советом.

«Я бы и сама туда пришла».

Семья Летовых вышла из старой аристократии. Они принадлежали к той части технической советской интеллигенции, которая успешно приспособилось к рынку, — их маленькое конструкторское бюро превратилось в успешную коммерческую фирму. Капитал рос, активы диверсифицировались. Бизнес пережил дюжину министров финансов и семь кризисов и остался на плаву. Эти люди трезво смотрели на мир, никогда не имели дел ни с сомнительными личностями, ни с сомнительными активами.

Именно к ним Вероника принесла деньги, с которыми собралась бежать в Испанию. Что с ними делать, она еще не решила.

«Пусть будут».