Допустимый брак - Лина Инарина (2024)

— Я хочу, чтобы от меня отстали! — прокричала она и бросила трубку. Ее привезли домой, доставили прямо в папин кабинет. Именно доставили, как посылку: два бугая подхватили под руки и практически внесли к боссу.

Она сидела напротив папы на дурацком стуле, который прибежал сюда из другого гарнитура, да так и остался на ПМЖ. Вероника смотрела пустым взглядом на разделявший их с отцом письменный стол, изукрашенный позолоченными завитушками. Справа стояли два черных телефонных аппарата в стиле ретро, черные, с крутящимся дисками, остальную часть занимали стопки бумаг — правая от финансовых организаций, левая — высотой чуть поменьше — от промышленности сектора империи Осинина.

Она так хорошо знала этот кабинет, что могла бы описать его с закрытыми глазами: мраморные стены с пилястрами, украшенными золотой лепниной, шикарный камин, барочная мебель из Италии — все вычурное и блестящее.

«Как сама Лена».

Вероника поймала себя на том, что ей нечего сказать отцу. Он все знает и ему плевать. Партнеры решили укрепить свои отношения, породнившись. Папа женат вторым браком на дочери чиновника из финансового сектора, дядя Корина — генерал ФСБ, а она просто клей. Ничего личного, ее чувства не имеют значения и никогда не имели.

«Как и я сама».

— Мне звонил Корин, он недоволен.

Вероника подняла взгляд.

— Считает, что я слишком на тебя давлю. Запретил мне впредь тебя расстраивать.

— Понятно.

— Ах, тебе понятно!

Потом пришлось выслушать, что без фамилии Осинина она никто и звать никак, если вышвырнуть неблагодарную девчонку из дома — она сдохнет под забором. Рациональная часть говорила, что папа говорит со зла. Все неправда: да, звезд с неба Вероника не хватала, но и косяков не было. Из банка «Осининъ» она ушла до того, как дела пошли совсем плохо, так что у нее чистая трудовая книжка и кое-какие связи остались.

«Вполне достаточно, чтобы прокормиться», — говорила она себе в тяжелые минуты.

Да, Ника может встать на ноги. Такой роскоши, конечно, не будет, неприятно снижать уровень жизни. Наверняка неприятно, но она сможет выжить.

Только кто слушает эту рациональную часть? Вероника была уверена, что отец прав. С такими данными у неё два пути — стать куклой во имя семейных интересов, либо…

Ледяной страх сжал легкие. Ее подруга Юля в похожей ситуации пошла с друзьями в клуб, Веронику не позвала, более того, рассказала всем, что они поссорились, и категорически запретила звать ее с собой. В клубе Юлечка пила текилу и нюхала кокаин, подходила к разным дилерам, чтобы никто не догадался. Ее не спасли. А наутро Ника получила прощальное письмо.

«Так будет лучше, — писала ей Юля. — Поверь и прости».

Но она не желала ни прощать, ни верить. Гнев, бессилие, боль требовали выхода. С этим письмом Ника пошла на телешоу, где рассказала все как есть.

— Вы ее убили, господин Фролов, — обратилась она к отцу подруги, глядя прямо в камеру.

Это был единственный способ до него докричаться. Номера друзей дочери он добавил в черный список, схоронил Юльку тайно. О смерти подруги компашка узнала из желтой прессы.

Когда известный телеведущий захотел снять передачу о смерти дочери крупного девелопера, принять участие согласилась бывшая домработница, знавшая Юлю с рождения, и компания друзей за исключением Эллы. Та уже лежала в клинике. В студию не пришли ни отец с матерью, ни старшие братья. Вероника не сомневалась, что все они посмотрят выпуск, поэтому высказала все в максимально резких выражениях. Умничка оператор взял крупный план. Что тут началось! Сценарий про деток-мажоров и их дурные страстишки полетел к чертовой матери.

— Ты хочешь отомстить?

— Да, — твердо ответила она. — Я хочу отомстить за свою подругу, именно поэтому я говорю правду. Нет ничего страшнее правды.