Каин - Олеся Дмитриева (2024)

— Не подходи ко мне… — выдохнула я. — Ты не смеешь появиться и опять перевернуть все вверх дном.

— Маш… — прошептал Ярослав и, обхватив ладонью мою шею, запустил пальцы в волосы.

— Ярослав, не надо, — упорно твердила я, понимала, что уже упустила контроль над ситуацией, хотя, наверное, в отношениях с ним я никогда ей по-настоящему и не владела.

Как будто не было этих месяцев разлуки, как будто только вчера мы вышли из того кинотеатра… Ярослав едва ощутимо коснулся губами моего лба. Я уперлась кулаками в его грудь и слабо попыталась оттолкнуть его от себя, однако ничего путного из этого не получилось, и он только крепче сжал своей ладонью мой затылок. Я посмотрела на него, и его губы тут же нашли мои. В один миг я потеряла почву под ногами, и вся воля с таким трудом собранная в кулак просочилась сквозь пальцы как горячий морской песок… Этот человек одним своим голосом и взглядом мог кинуть меня в какую-то темную бездну.

Не помню, как долго мы целовались, страстно прижавшись друг к другу около фикуса, и жадно ощупывая друг друга руками, но, когда Ярослав отстранил меня, я не сразу поняла, где мы и как сюда попали.

— Я хочу тебя… Поедем ко мне, — слегка хриплым голосом сказал он, касаясь губами моего уха.

Эти слова почему-то хлестнули меня, как пощечина, и мой полет резко прервался, больно бросив меня на землю. Я отстранилась от него и, отрицательно мотнув, сказала:

— Нет. Я поеду домой, — я потуже запахнула пальто и, подняв с пола упавшую сумку и цветы, подошла к входной двери.

— Тебе пора.

Ярослав стоял, не понимая причину такой резкой перемены.

— Маш, в чем дело? Что я опять сделал не так?

— Просто уходи, — я стиснула зубы, пытаясь унять появившуюся дрожь. Было ощущение, как будто после жаркой бани меня в одну секунду выпихнули на двадцати градусный мороз. — Ничего не изменилось — я не свободна, секса не будет.

— Хорошо, давай просто погуляем по городу, поговорим, сходим…

— Да не получается у нас просто поговорить, неужели ты не видишь?! — не выдержала я.

— Вижу. Только меня это не смущает, — спокойно ответил он.

— Ярослав, что ты делаешь? — от негодования на себя и на него за только что произошедшее, я начинала злиться.

— Неужели это так не понятно? — удивился он. — Я пытаюсь тебя отбить. Я знаю, что нравлюсь тебе даже больше, чем тебе хотелось бы, и ты будешь моей.

— Нет. Не буду, — тихо, но твердо сказала я и, открыв входную дверь, вопросительно посмотрела на Ярослава.

Он взял свой рюкзак и, застегнув куртку, вышел на улицу. Поставив дверь на сигнализацию, я вышла за ним и как можно более твердо и уверенно сказала:

— Ярослав, я очень прошу тебя, не приходи больше и не звони мне.

— Я буду встречать тебя здесь каждый день после работы, — как будто не слыша моих слов, сказал он. — Я буду ждать, пока ты не перестанешь сопротивляться.

— Я никогда не перестану, — отчеканила я и поспешила в сторону станции.

Ярослав только улыбнулся и посмотрел мне вслед.

5. Мария

Ноябрь 2005 года, Олайне, Латвия.

Я осторожно, не поворачивая головы, огляделась вокруг. Было довольно темно, но вполне можно было различить очертания стола и двух стареньких стульев, какие-то длинные горшки для рассады на подоконнике, печку, в которой приятно и душевно трещали дрова и пламя периодически вырывающиеся наружу через открытую дверцу. Аккуратная стопка дров, которой должно было хватить на всю ночь, лежала рядом с печкой, а на столе стояли две кружки с уже остывшим чаем, который вместе с конфетами так и остался нетронутым.

— Ты не спишь?

— Нет. Подай мне сигареты, пожалуйста, — я приподнялась на локте, обнажив прикрытую одеялом грудь.

Ярослав потянулся к полке за изголовьем кровати и, протянув мне «Парламент», чиркнул зажигалкой.

— Ты же говорила, что не куришь.