Каин - Олеся Дмитриева (2024)

— Да. Мне надо быть в центре через час.

— Ну, это ты уже не успеешь.

Ярослав с усмешкой посмотрел на пожилого напарника.

— Ты плохо знаешь, на что я способен, Саныч, — он засунул рукавицы в карман и, сняв защитные очки, быстро направился в сторону раздевалок.

Сергеев Владимир Александрович, которого все называли Саныч, посмотрел вслед Ярославу и подумал, что он никогда в своей жизни не встречал более замкнутого и отстраненного человека, чем его напарник. Они проработали вместе уже больше года, но он не знал о нем практически ничего. Ярослав был хорошим, исполнительным работником, практически никогда не перечил, но был как-то особенно холоден и порой даже груб. Особенно, если кто-то пытался расспросить его о семье, девушках и вообще жизни вне работы. Ярослав отмалчивался или открыто огрызался. Поначалу Сергеев думал, что это все напускное, и только со временем понял, что его напарник действительно замкнутый и нелюдимый человек, а от таких в жизни ничего хорошего не жди, это он усвоил давно и на своем опыте.

Внимательно осмотрев станок на предмет неполадок, Саныч стал предельно быстро и четко убирать место их с Ярославом работы, чтобы поскорее вернуться домой, где его ждала любимая жена и теплый вкусный ужин.

* * *

Ярослав пришел к Анжелике ровно в назначенное время. Он заглянул в кабинет как раз, когда она закрутила свои длинные темные волосы в свежую кичку.

— Здравствуйте, Ярослав! — Анжелика отошла от зеркала и жестом предложила Ярославу сесть в уже давно знакомое кресло.

— Здравствуйте.

— Как вы себя чувствуете? С чем сегодня пришли?

Ярослав устало плюхнулся в кресло и поставил на пол свой рюкзак.

— С чем я могу к вам прийти, Анжелика? — с легким раздражением спросил он. — С тем же, что и последние семь месяцев.

— Вы раздражены… — Анжелика спокойно смотрела на Ярослава, положив руки на подлокотники кресла.

— Конечно, раздражен! Мы с вами встречаемся два раза в неделю больше полугода, а я как был психованный, так и остаюсь, — зло процедил он, — точнее, все стало еще хуже.

— Что конкретно стало хуже, Ярослав?

— Кошмары никуда не ушли, я постоянно сижу на снотворных и антидепрессантах, я не могу нормально общаться ни с одним человеком.

— Вы же понимаете, что это не быстрый и легкий процесс вроде удаления зуба с обезболивающим лекарством.

— Понимаю.

— Хорошо… Вы помните, о чем мы говорили в прошлый раз?

— Да, — тихо ответил Ярослав и сжал кулаки.

— О чем?

— О Биляне. О…ее смерти.

— Когда вы потеряли Биляну, что вы почувствовали? — голос Анжелики был тихим и сочувствующим.

— Я ее не потерял, — глухо и зло ответил он, — ее убили.

Почти не дыша, Ярослав долго смотрел в окно, пытаясь совладать с нахлынувшими воспоминаниями и чувствами. Когда он перевел взгляд на психолога, то ничего кроме пустоты и безразличия она там не увидела.

— Я не буду больше вспоминать об этом. Вы должны научить меня забыть это, а не заставлять переживать все снова и снова, — он сжал зубы, постепенно возвращая контроль над эмоциями.

— Ярослав, вы понимаете, что находитесь на грани? — Анжелика звучно выдохнула и продолжила. — Наши встречи бессмысленны, если вы будете отмалчиваться и постоянно контролировать себя, не давая мне возможности вам помочь.

— Разве ваша задача не состоит именно в том, что достать из меня все необходимую информацию и чувства? У вас же должны быть какие-то методики, чтобы я, наконец… раскололся?

— Все эти семь месяцев, что вы ходите ко мне, я пытаюсь вам помочь, и я испробовала все возможные и известные мне методы и подходы, чтобы взломать вас, если можно так выразиться. Однако у вас очень сильная психика, и вы сопротивляетесь так отчаянно, что я должна признать, у меня не получится вам помочь, если вы сами не захотите этой помощи.