Палеонтолог - Рамона Грей

— Тогда почему ты ушел?

— Я испугался, — честно признался я Лютеру. — Я поговорил с одним моим знакомым, и он напугал меня, поэтому я сбежал. С Уиллоудейлом у меня связаны очень плохие воспоминания.

— Потому что твои мама и папа не были добры к тебе? — Спросил Лютер. — Мама сказала, что твое детство было не таким хорошим, как мое, и что тебе было тяжело жить в Уиллоудейле.

— Это так, — согласился я. — Но я не должен был уходить, не попрощавшись с тобой. Прости, Лютер.

— Я решил, что больше тебе не нравлюсь, — с грустью сказал Лютер.

— Это неправда. — Я поцеловал его в лоб. — Я люблю тебя, малыш. Я люблю тебя и твою маму.

Лютер лучезарно улыбнулся мне.

— Я тоже люблю тебя, Бен.

— Прости, что я так исчез. Я был напуган, но мне следовало нормально с тобой попрощаться и не прекращать наше общение. Ты можешь простить меня?

— Да, — торжественно заявил Лютер. — Иногда, когда нам страшно, мы совершаем глупости?

Я рассмеялся и вытер слезы со щек.

— Верно. Но я обещаю быть умнее в будущем.

— Хорошо, — просто сказал Лютер.

Я встал и взял его за руку.

— Давай, приятель. Пойдем домой.

Оливия

Мы с Айрис нервно вышагивали по крыльцу, когда подъехала машина Бена, и он припарковался на подъездной дорожке. Лютер выскочил из машины и побежал вверх по лестнице.

— Мама!

— Лютер! — Я схватила его, не обращая внимания на громкое «уф», и покрыла его лицо поцелуями, прежде чем крепко обнять. — О Боже, Лютер. Ты меня так напугал!

Я громко разрыдалась, несмотря на обещание самой себе, что не буду, и Лютер с тревогой уставился на меня.

— Прости, мам. Не плачь, ладно? Пожалуйста, не плачь.

Я зарыдала сильнее, и Лютер беспомощно сказал:

— Бен? Помоги!

Идеальные, знакомые руки Бена накрыли мою талию, и я прильнула к нему, уткнувшись лицом в грудь и рыдая так сильно, что все мое тело затряслось.

— Мама? — Голос Лютера звучал испуганно, и я хотела успокоить его, но не могла перестать плакать.

— С ней все в порядке, приятель, — заверил Бен. — Ей просто нужна минутка.

Лютер положил свою худую руку на мою талии, и Бен тут же обнял нас обоих, пока я плакала, а Лютер похлопывал меня по спине.

— Мне правда жаль, мам.

Я, наконец, взяла себя в руки, вытерла лицо салфеткой и высморкалась, прежде чем опуститься на качели на веранде и уставиться на Лютера.

— Ты больше никогда не будешь так делать, Лютер. Ты понимаешь? Ты слишком молод, чтобы самому ездить на автобусе и…

Слезы снова подступили к глазам, и я поспешно вытерла лицо, когда Лютер взял меня за руку.

— Знаю. Я просто очень хотел увидеть Бена. Я сильно по нему скучал.

— Тебе следовало поговорить со мной, — строго сказала я. — Вместо этого ты солгал мне, Лютер.

— Я больше так не буду, — всхлипнул Лютер, и слезы покатились по его щекам. — Честно, мам. — Он взглянул на Бена, его маленькое личико исказилось от беспокойства. — Бен ругал меня всю дорогу домой и сказал, что ты, наверное, захочешь меня наказать.

— Он прав, — согласилась я. — Ты наказана на месяц, останешься без гаджетов и без встреч с Ноа.

Лютер кивнул.

— Хорошо, мам.

Моя нижняя губа задрожала, и я добавила:

— Я люблю тебя, Лютер.

— Я тоже тебя люблю. Прости, что напугал тебя.

— Я знаю. — Я снова поцеловала его, обхватив ладонями лицо и прижавшись своим лбом к его лбу. — Иди в дом с Айрис, хорошо? Мне нужно поговорить с Беном.

Лютер кивнул, прежде чем взглянуть на Бена.

— Ты ведь не уйдешь, правда, Бен? Ты расскажешь маме то, что сказал мне?

— Обязательно, — пообещал Бен.

— Хорошо. — Лютер поцеловал меня в щеку, и взял Айрис за руку. Она крепко прижала его к себе, испытывая то же облегчение, что и я.