Невинная для Сурового - Джулия Ромуш (2024)

Как только в себя прихожу, сама к его губам тянусь, скольжу пальчиками по его каменному торсу, спускаюсь всё ниже и ниже. А после обхватываю пальцами член. Сжимаю. Скольжу вверх-вниз. Чувствую, как Демьян напрягается. От моих прикосновений. А после во мне появляется дикое желание. Я разрываю поцелуй. Опускаюсь на колени. Демьян удерживает, не даёт пошатнуться и упасть.

Подняв голову, встречаюсь с его тёмными глазами. Они блестят желанием и чем-то ещё. Чем-то тёмным, обволакивающим. Рядом с ним я совсем другой становлюсь. Это пугает и будоражит одновременно.

— Уверена? — Его голос хриплый, вызывающий на коже мурашки. Я согласно киваю.

Сжимаю член у самого основания. Рассматриваю розовую головку с капелькой смазки. Понятия не имею, с чего начинать. Подаюсь вперёд и слизываю смазку. Скольжу языком по головке члена.

— Блядь, Алина… — Выдаёт на выдохе через стиснутые зубы. Сжимает пальцами мои волосы у основания. Это же хороший знак, да? Ему нравится.

А после смелею и, обхватив губами член, насаживаюсь. Глубоко взять не получается. Поток кислорода тут же перекрывается. Я закашливаюсь.

— Дыши через нос, расслабь горло. — Демьян даёт подсказки.

Я пробую ещё раз. Медленнее. Беру понемногу, дышу носом. Становится легче. Начинаю потихоньку насаживаться. Понимаю, что Суровому нравится. По его дыханию, по напряжённым мышцам, по тому, как его пальцы тянут за волосы. Я продолжаю. Беру глубже. Чувствую, как внизу живота всё пульсирует. Я не понимаю, как так происходит. Но я возбуждаюсь, делая ему приятно.

Глава 34

Машина Демьяна останавливается возле моего дома. Мы провели практически целые сутки в доме Шаха. Никогда не думала, что я буду вытворять такие вещи, как этой ночью. Что позволю Демьяну зайти настолько далеко. Что я вообще способна на такое… Даже сейчас вспоминаю и щёки краснеют. Я вся румянцем заливаюсь.

— О чём думаешь? — Суровый притягивает меня к себе, жадно целует в губы. По собственническим. Напоминает, что я целиком и полностью его. Казалось, он своего добился, получил сполна. Должен потерять интерес, отстать. Вот только он как будто ещё одержимее становится. Хочет больше. И меня в это всё затягивает.

— Ни о чём, — растягиваю слова, играю с ним, улыбаюсь.

— Покраснела вся как помидор. Что именно из ночи вспомнила? Рассказывай, я устрою повторение.

Его рука скользит по спине ниже, сжимает ягодицу. Я же упираюсь ладошками в его грудь. Хватит, иначе я так вообще никогда домой не вернусь. Сестра меня уже второй день не видит, уверена, что она обиделась. И маму проведать нужно. Я с Суровым про всё и всех на свете забыла. Вот как у него получается всё собой заполнять? Все мысли о нём только.

— Самоуверенный какой, — фыркаю и его руку с ягодицы скидываю, — кто сказал, что я разрешу тебе повторение устраивать? До следующего раза семь свиданий.

— Нарываешься, Алина, — в ответ выдаёт. А я кайфую от того, как он моё имя растягивает, на языке крутит, играючи произносит. До этого была только Белоснежка. Но моё имя мне больше нравится, особенно в его исполнении.

Я снова улыбаюсь, а после нашу идиллию прерывает телефонный звонок. Демьян бросает взгляд на экран, хмурится. Я лишь успеваю увидеть три буквы — "Шах".

— Срочно?

Суровый принимает вызов, поначалу хочет прервать разговор, сказать, что перезвонит. Но после я вижу, как он напрягается. Стискивает челюсти. Руль сильнее сжимает пальцами до скрипа.

— Сколько?

— Точно откинулся?

— Когда?

С каждым словом его голос приобретает больше стальных ноток.

— Я разберусь. Да. Грома набрать нужно. Поставки с ним обсуждаю. Уверен, дело в этом. Партия большая. Новый товар. Никто кроме меня не смог пути пробить. У меня свои договорённости. Поэтому и цена такая. Никто кроме меня не может.