Песня Сирены - Виктория Роа

Мама всегда говорила мне: «-Нина, ты очень любопытная девочка». Да, мама, на несколько лет я об этом даже забыла. Забыла ровно до этой секунды, когда блокнот Марины буквально прожигал карман моего передника. Моих клиентов не было, да и Кристинка справлялась с наплывом сама. Я наблюдала за ней, наблюдала, как девчонка умело крутиться от столика к столику. Крутится от клиента к клиенту так, что в движении задирается от потока воздуха ее короткая юбка, что, оголяя ее небольшие, но аккуратные, упругие ягодицы заставляла особо хищных клацать возле нее зубами, но Кристину, кажется, это совершенно не смущало. Она игриво, хоть и мимолетно, поглаживала их сильные плечи и не забывала главное правило официантки «Всегда улыбайся». Под эротическую песню «Stop», под песню для великолепного стриптиза она обслуживала своих любимчиков, а я представляла, как один из ее крепких мужчин плотно прижимает хрупкую официантку к стене и задирает на ней юбку. Влад нежно поглаживал ее кисти, стоило официантке передать листок с заказами ему в руки. Мне нужно признать, и признать впервые, что я ревную. Все же он мой босс, и не был виновником моей ревности.

Да…то, что он босс это его вторая проблема, а первая — он мужчина, который весьма хорош собой и при удачном раскладе мог стать моим любовником, будь я чуточку смелее. С каждой секундой мне становилось дурнее от собственных мыслей и фантазий. Мне виднелись непросто картинки с непристойным содержанием, а самые настоящие порнографические ролики с самым открытым и распутным содержанием, где операторы из кожи вон лезут, но стараются снять этот максимально раскрепощенный кадр, в котором женская промежность выглядит, как вселенная и создание всего совершенного в мире. В таких роликах важную роль отводят экспрессии и движению, но позабыв о сюжете, теряют свой антураж и серьезность. Заправленные свинцом и алкоголем они мыслят узко, вгоняют себя в рамки и от этого, как мне кажется, становятся скудными, серыми, простыми. Меня всегда привлекал сюжет в эротических фильмах, где процесс самого секса отходил на второй план, а игра слов, мимика актеров была настолько живой, такой натуральной и настоящей, что перехватывало дух, и стоило глубже вникнуть в понравившегося персонажа, как открыв глаза ты становишься на несколько секунд именно им: фривольная танцовщица, вульгарная шлюха, ненасытная секретарша или куда проще — игривая официантка, что в порыве страсти сбрасывает серебряный сервиз с фуршетного стола к чертовой матери, и, поднимая подол платья, запрыгивает на него позволяя боссу снять ненужные трусики, и оставить ее с собственной природой.

Мне мучило чувство зависти. Обидно видеть, с какой обворожительной улыбкой, с какой легкостью, с какой самоуверенностью Кристина порхает по залу. Я вспомнила маму. Вспомнила, что при всей ее уставшей, замученной внешности потрепанной женщины она всегда выглядела достойно. Достойно в дождь, когда вода смывала дешевую тушь оставляя под глазами черные разводы. Достойно с размазанной по лицу помадой от своей «подработки». Достойно с растрёпанными волосами после грубого рывка отца, дабы бросить ее в сторону, словно кукла сломалась и ей пора искать замену. Кристинка выглядела достойной, чтобы окунуться в жизнь. Влад предложил ей провести пятничный вечер вместе, и она улыбнулась, а после ответила: «У меня нет совершенно никаких планов. Давай сходим в один бар. Говорят, в «Субтильности» горячие не только напитки». Никаких колебаний или даже намеков на них. Она просто согласилась и даже выбрала место. Однозначное «да». Да — веселье. Да — гулянке. Да — свободному сексу.

— О чем задумалась, милая? — послышался за спиной голос мамы. — выглядишь, как минимум, но озадаченной. Что тебя тревожит? Влад, сделай нам капучино. — она улыбнулась и босс в туже секунду кивнул ей.

— Знаешь, меня гложет многое, — вздох.