Ожесточи меня - Мишель Хёрд (2024)

— Ты, блять, поняла меня? — шипит он.

У меня пересохли губы и болит горло, пока я пытаюсь выдавить слова.

— Д-да, сэр.

Он меня отталкивает, и я прижимаюсь к двери, когда машина поворачивает направо на главную дорогу. Я бросаю взгляд на передние сиденья, но охранников не беспокоит то, что только что произошло.

Обхватив себя руками за талию, я сгибаю плечи и стараюсь держаться как можно тише. Карлин достает свой телефон и игнорирует меня до конца поездки.

В тишине, наполняющей машину, мое сердце сжимается, когда я понимаю, что, возможно, мне придется выйти замуж за этого человека, если Миша не сможет помешать соглашению, заключенному между мистером Асланховым и Карлин.

Я должна чувствовать какое-то разочарование, но все, что я чувствую, — это обычное пустое приятие.

Я смирилась с тем, что в детском доме нас заставляли работать как рабов за скудную еду.

Смирилась с тем, что нам приходилось драться с другими детьми, как диким животным, чтобы они не забрали то немногое, что у нас было.

Также смирилась с тем, что, будучи женщиной в Братве, я никогда не буду иметь собственного голоса.

А теперь я смирилась с тем, что у меня нет права голоса в вопросе, за кого выходить замуж.

Это моя жизнь, и я ничего не могу сделать, чтобы изменить ее.

Когда G-Wagon останавливается перед рестораном в захудалом районе города, я быстро выхожу из машины.

Я прижимаю руку к своему горлу, все еще ощущая его болезненную хватку.

Меня много раз били в жизни, так что физическое насилие для меня не в новинку, но все же оно раскалывает мою душу.

Если бы Миша был здесь, он бы выбил дерьмо из Карлин.

Карлин снова хватает меня за бицепс и тащит в сторону ресторана. Снаружи он выглядит как место, где любят тусоваться преступники, а не как заведение, где я буду в безопасности.

Заходя внутрь, видишь, что свет приглушен, а многие столики заняты мужчинами, закаленными жизнью в Братве.

Неприятное чувство скручивает мой желудок, и я опускаю глаза, чтобы случайно не встретиться взглядом с кем-нибудь из мужчин.

Меня подталкивают к стулу с нетерпеливым приказом.

— Сядь.

У меня на кончике языка вертится мысль сказать Карлин прекратить грубое обращение со мной, но, не зная, как он отреагирует, я подавляю желание постоять за себя.

К нашему столику подходит женщина, больше похожая на стриптизершу, чем на официантку.

— Здравствуйте, мистер Макаров, — мурлычет она. — Все как обычно?

Я смотрю, как она практически трахает его глазами. Карлин одаривает ее похабной улыбкой и шлепает по заднице.

— Пожалуйста, Нина. Принеси то же самое для девушки.

Официантка даже не смотрит на меня и уходит, чтобы заказать то, что обычно предпочитает Карлин.

Нет. Я ни за что не соглашусь стать женой этого ублюдка. Если понадобится, я сама позвоню Виктору Ветрову и буду умолять его устроить мне брак с кем-нибудь другим. К черту одолжение главе Братвы. Все лучше, чем пожизненное заключение с этим вульгарным человеком.

Суровый взгляд Карлин устремлен на меня, как будто я всего лишь кусок дерьма, от которого воняет его воздух.

— Этот брак будет только на бумаге. Ты будешь готовить и убирать, чтобы заработать себе на жизнь, и не путайся у меня под ногами.

Меня охватывает удивление.

— На бумаге?

— Мешок с костями, который не более чем бесхребетная мышь, меня не устраивает. Я найду удовольствие в другом месте. Этот брак нужен только для того, чтобы Братва позволила мне торговать в России, не дыша мне в затылок.

Значит, брак не будет консумирован? Я правильно понимаю, что он говорит, верно?

Это дает мне проблеск надежды. По крайней мере, мне не придется спать с этим мужчиной.

Вау. Никогда не думала, что буду счастлива иметь неверного мужа.

Но потом я понимаю, что это значит, и спрашиваю:

— Разве у нас не будет детей?

Карлин издает насмешливый звук.