Княжна - Кристина Дубравина

Она наконец закрыла вентиль крана. Стало так тихо, что девушка услышала, как в водосток утекал её страх — точнее, его остатки, сожженные злобой Князевой до состояния пепла.

Ты всё сможешь, Княжна.

Девушка выбросила в мусорку полотенце, оставляя после себя почти идеальный порядок — как в санузле, так и во вдруг опустевшей голове. Пальцы дрогнули лишь единожды, и то от холода воды, покалывающего верхние слои эпидермиса.

Аня подхватила клатч, подтёрла остатки туши. Поправила волосы, делая их распутанными, что могло сойти — при желании — за специально созданную укладку, и, достав из кармана помаду, какую ей подарил Пчёла, проговорила себе под нос выученное на зубок приветствие на французском языке.

Она вышла из туалета с заново накрашенными губами, с откинутыми плечами и слепой уверенностью, готовностью взглядом разбить горы в кучи мелких камней.

Саша поднялся на ноги, когда услышал из коридора стук каблуков. Первой мыслью, безумной и, чего там, пугающей, было, что приехал Космос с Делажем, в делегацию которого входила какая-нибудь баба с красными губами, мушкой у уголка рта и беретом на башке. Желудок сжался, становясь почти каменным.

Но, увидев в соседнем от выхода проёме Князеву, шедшую к нему со взглядом «вникуда», Саня почувствовал вдруг, как отчего-то стало легче. Хотя Белый и понимал явно, что дальше будет только тяжелее.

Анна сложила руки перед собой в жесте османской султанши из шестнадцатого века, словно саму себя надеялась сдержать, обхватывая пальцы ладонями. Она закусила слизистую нижней губы, когда прошла мимо стойки бара и привлекла внимание Пчёлы, курящего восьмую сигарету подряд.

Витя глазам, ушам, самому себе не поверил, когда Князева, вскинув голову перед Сашей, спросила:

— Есть вещи, которые я должна знать?

Пчёлкин затянулся напоследок и направился к девушке, стоящей перед Беловым с лицом, напоминающим маску. Пульс особенно сильно отдал в живот, в подвздошную вену, и литры крови выбросил в виски, когда он осознал, что Анна собиралась сделать.

Она согласна была провести переговоры с Делажем, и решением своим разрушила все убеждения Вити, что не сможет.

У мужчины дрогнули веки, опускаясь. Когда глаза раскрылись снова, Пчёла почувствовал, как взорвались капилляры, делая белок красным.

— Его зовут Амори Делаж. Он заключал сделку с бывшим владельцем «Курс-Инвеста» по покупке алюминия и оказался обманут на семьдесят тысяч евро, которые теперь требует с нас. Переговоры мы вели с июля и планируем сегодня с ним «подружиться», — произнес Саша, а потом сделал вдруг шаг к Ане, которой неимоверно захотелось попятиться.

Он взял сестру за плечи, и жест этот полярно отличался от хвата, которым Саша руки Ане держал, крича и обязывая переговоры провести. Князева бы не поверила, что Белов ей над ключицами следы пальцев мог оставить, если б сама тому не была свидетелем.

— Амори Делаж, — повторила Аня, чуть кивая, но уже с легкой картавостью, характерной лягушатникам. Имя прозвучало ровно так, как его бы произнёс носитель языка.

Белый чуть тише сказал, наклоняясь к лицу двоюродной сестры:

— …И без твоей помощи нам друзьями с ним стать не удастся.

— Я поняла, — сухо сказала девушка, чем Пчёле в очередной раз душу разорвала до желания кулаки почесать о стены. В голосе у нее равнодушие космическое, а сравнении с которым град астероидов покажется пылью, мусором.

Он стряхнул пепел с сигареты прямо на пол и взглянул на время, указываемое часами на запястье. Восемь тридцать девять.

— Я справлюсь, — произнесла вдруг Князева, уверяя в этом ни Сашу, ни Пчёлу и даже не Валеру, подошедшего к ним с раскрытыми глазами. Аня саму себя убеждала в вещи, в которой была уверена процентов на девяносто.

Справится, справится…