Если ты осмелишься - Хармони Уэст

Папа сжимает мою руку, и я смахиваю слезы с глаз достаточно долго, чтобы увидеть его собственное мерцание. За всю свою жизнь я только дважды видел своего отца плачущим — когда он узнал новость о Хлое и когда мы присутствовали на ее похоронах. Но его голос снова дрожит, совсем как тогда, когда он произносил хвалебную речь в честь своей единственной дочери.

— Ты должен гордиться, Уэс. Ты был для нее таким замечательным старшим братом.

Это разбивает меня вдребезги.

Глава 36

После

Уэс

Во время игры Трей сбивает меня с ног.

— Я в твоей команде, придурок! — По крайней мере, на льду.

Его губы изогнуты в полуулыбке, полуиронии. Палка поднята высоко в воздух, как будто он собирается обрушить ее на меня.

— На ноги, Новак! — Тренер кричит.

К тому времени, как я снова встаю, Трей возвращается к преследованию парней из другой команды и защите ворот.

Люк прав. Я был идиотом, думая, что Вайолет действительно будет позировать для этих фотографий добровольно, что она позволит парню вроде Трея поцеловать ее или наброситься на нее после того, как он разделает ее, как гребаный каннибал, собирающийся вгрызться в десерт.

Я позволил своему прошлому ослепить меня. Позволил поведению другой девушки повлиять на мое отношение к Вайолет. Постоянно жду, что она тоже предаст меня. Поэтому, даже когда она этого не сделала, даже когда ее преданность мне никогда не колебалась, я убедил себя, что это так.

Мне нужно все исправить с ней. Когда она вернулась в кампус, я подумал, что, помучив ее, почувствую себя лучше. Это принесло бы мне покой, которого не принес ее оправдательный приговор.

Но этого не произошло. Издевательства над ней за то, что она сделала с Хлоей, только заставили меня чувствовать себя хуже. Еще одно бремя, давящее на мою душу.

Если бы Хлоя знала, что я сделал с Вайолет, она бы никогда не простила меня. Если бы она знала, что я все еще наказываю ее — за то, чего она даже не совершала, — она бы сама распяла меня.

Я слышу ее слова у себя в ушах, кристально ясно, как будто ее призрак стоит прямо рядом со мной на льду. Руки на бедрах, в костюме для фигурного катания. Двигайся дальше, Уэс. Что сделано, то сделано. У нас только одна жизнь, и ты тратишь ее впустую.

Я сглатываю, сдерживая слезы, пока парни проносятся мимо меня, толпа скандирует и глумится, а тренер выкрикивает мое имя.

Я никогда не продвинусь вперед, если навсегда застряну в прошлом. Мои родители были правы — мне нужно простить Вайолет. Простить себя. Потому что не простить ее, не простить нас — значит только причинить боль мне.

И я чертовски устал от боли. Чувствовать ее.

Мы с Вайолет облажались той ночью. Но это был несчастный случай, и Хлоя знает, что мы сожалеем.

Мы в этом вместе. Вот почему я не могу должным образом оплакать свою сестру без Вайолет рядом со мной.

Я не позволю Трею или любому другому мудаку снова встать между нами. Вайолет — самая преданная девушка, которую я когда-либо встречал. Верна своей лучшей подруге до гробовой доски. Верна мне, даже когда я этого не заслуживаю.

Мой маленький цветок, достаточно сильный, чтобы выдержать любую бурю. Цветущий только для меня.

Шайба пролетает мимо моего плеча, и я начинаю действовать, зуммер готов заорать в любую секунду. Мои клинки прорезают лед, и все звуки за моей спиной превращаются в глухой гул. С каждым гулким ударом моего пульса в ушах я готовлюсь к звонку.

Моя клюшка бьет по шайбе с такой силой, что у меня ноет плечо, но она со свистом летит к сетке, мимо ожидающих рук вратаря.

Звонок недостаточно громкий, чтобы заглушить радостные возгласы «Дьяволов», которые с глухим стуком врезаются в меня и кричат, победно подняв палки в воздух.