Если ты осмелишься - Хармони Уэст

Я хватаюсь за подушку, чтобы подавить рыдания. Вот чего Аниса не понимает. Все это не только из-за Уэса. Каждую ночь я переживаю один и тот же кошмар, просыпаясь со вздохом в луже пота. Но это не кошмар — это воспоминание. О той ночи, я бы отдала все, чтобы вернуть ее обратно.

Мои слова врезаются в сердце.

— Я так по ней скучаю.

У Хлои были бы ответы на все вопросы. Она знала бы, что сказать Уэсу, чтобы он образумился. Знала, что сказать мне, чтобы вытащить меня из этой ямы, в которую я попала, и я не уверена, что когда-нибудь выберусь.

Но ее здесь нет. Моя лучшая подруга утонула прямо у меня на глазах. Из-за меня.

Пребывание с Уэсом помогло мне забыть, помогло мне собрать осколки моего разбитого сердца и начать собирать их обратно воедино. Но эта глубокая, кровоточащая рана так и не зажила.

Может быть, этого никогда и не будет, и я все еще не уверена, как смогу продолжать жить, когда ее нет.

— Хлоя хотела бы, чтобы ты позаботилась о себе. — Голос Анисы низкий и успокаивающий, когда она гладит меня по плечу, сотрясающуюся от рыданий. — Она бы не хотела видеть, как ты наказываешь себя всю оставшуюся жизнь, Вайолет. Хлоя уже простила тебя. Тебе нужно простить себя сейчас.

Я причинила боль своей лучшей подруге. Я потеряла ее.

Боль от ее отсутствия все еще давит мне на грудь каждый день. С каждым вздохом.

Я ожидала, что Уэс простит меня. Но как он может, когда я не могу простить даже себя?

Уэс

Тренер всю тренировку надирал мне задницу.

— Головой в игру, Новак!

Лезвия прорезают лед, и парни кричат. Звуки, которые раньше вызывали у меня прилив адреналина, но я не могу выбросить из головы Вайолет. Она просочилась в мой мозг, как яд.

Я не могу доверять ей. Я видел, что она делала с Треем, своими собственными гребаными глазами. Видел фотографии, на которых она улыбается, стоя перед ним на коленях. Простить ее за Хлою было просто невозможно. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, она наносит мне удар в спину.

Тренер дает свисток, когда на лед выходит высокая девушка. Он кричит ей, что это закрытая тренировка, не то чтобы это когда-либо останавливало кого-либо из хоккейных заек, но она полностью игнорирует его и машет мне рукой с глубоким хмурым выражением лица.

Позади нее прихрамывает библиотекарь. О черт. Я по уши в дерьме.

— Дайте мне пять минут, тренер, — зову я.

Он закатывает глаза, но отпускает меня.

Когда я подхожу к стене, библиотекарша упирает руки в свои хрупкие бедра.

— Мне казалось, я говорила тебе не причинять ей вреда.

Прежде чем я успеваю защититься, вмешивается Аниса.

— Ты не имеешь права так с ней обращаться. Мне жаль, что ты потерял свою сестру, но это был несчастный случай, и ты не воплощение справедливости. Тебе нужно оставить Вайолет в покое.

Мои ноздри раздуваются. Значит, она послала за мной своих единственных союзников в кампусе. Как будто я здесь гребаная проблема. Типичные женщины, защищающие своих, даже когда они не правы.

— Не волнуйся. Я счастлив оставить ее в покое.

— Она тебе не изменяла, и ты это знаешь. Почему она вообще была с тобой, для меня загадка, но Вайолет не такой человек. Она бы так не поступила, и меньше всего с таким дерьмовым парнем, как Трей. Даже если она выбрала тебя, у нее есть определенные стандарты.

Я скрещиваю руки на груди, почти закончив с их небольшим вмешательством.

— Я знаю, что я видел.

До того, как Люк показал мне те фотографии, я бы подумал то же самое. Что Вайолет не была бы способна вот так меня предать. Точно так же, как я не был бы способен поступить так с ней. Мы слишком любим друг друга, чтобы думать, что сможем найти кого-то лучше. Слишком влюблены, чтобы хотеть причинить друг другу такую боль.