Небо в алмазах - Alexandrine Younger

А сейчас же приходилось висеть на телефоне с обленившейся Голиковой, которая, как пить дать, сама пожалела, что вынуждена сдавать сессию вместе с Лизой. Потому что без Павловой идти на экзамен не было ни смысла, ни пользы, а шпоры, написанные «в ночь перед расстрелом», все равно бы не помогли.

— Софа, говори! Я тебя внимательно слушаю, не обращай внимания, просто жара, спать хочется! Что у тебя там? Варишь? Чего ещё? Черные джинсы из ГДР, которые твой папа в прошлом году привёз? Нет, ты соображаешь, это ж не с тверской фабрики! Софка…

Разговор ни о чем продолжался уже с пятнадцать минут, за которые Лиза успела уловить только одно — ее подруга не готова к экзамену по пресловутому ТГП, занимаясь вещами куда более прозаичными.

Томке, что ли, звякнуть, она была уж куда серьезнее. Теоремы наизусть знала, формулы применять умела. А Голикова, с ее непробиваемой ленью, похоже, теряла свойство обучаемости.

— Значит, тебе западло все это зубрить, когда сыну директора Балтийского ставят все зачеты за десять палок сырокопченой колбасы? Твою дивизию, честное слово, лучше бы ко мне приперлась, и готовилась к сессии! Не хочешь, красотка? А кто со мной разрешение на досрочную сессию выбивал? Пушкин? Сан Сергеевич? Как это, Пчёла, едрид, отсоветовал, не занимать себя этой херней? А знаешь, почему он мне этого не советует! Я, между прочим, его младшая сестра! В пчелиных глазах неразумное дитя! Потому что знает, какой это бред, и я пошлю его нафиг с такими наставлениями! Всё, слушай меня…

С каждым днем дружеские отношения Вити и Софы, граничащие со здравым смыслом и нервной системой родителей Голиковой, давали Лизе и Космосу понять, что недалек тот день, когда ящик Пандоры бомбанет, как новогодний салют. Они могли это предполагать, потому что и сами прошли через эти дебри.

— Ладно, если на то пошло, Соф, передай привет моему братцу! Вдруг вы опять случайно встретитесь где-нибудь в парке Горького? Всё, ладно, у меня, между прочим, тоже экзамен через два дня! Я за Энгельса! Давай…

Напоследок Софка пропела новость о купальном сезоне, который стартовал раньше положенного срока. Лиза отправилась бы на городской пляж первой, если бы не гора учебников, разложенных на кровати. Несмотря на то, что к лету сестра Пчёлы относилась далеко не фанатично, как и всякий человек, предпочитающий январскую вьюгу, от купания в холодной реке Лиза бы не отказалась. Только минут на пятнадцать, взбодриться, а потом с таким же успехом продолжать грызть гранит науки.

Лиза почти наверняка угадывала, что сегодня Космос опять пропадал с Витькой на Рижском, встречался с уже легендарными старшими, обычно в тех местах, которые запрещал ей посещать под угрозой небесной кары. На все настойчивые просьбы Лизы хоть однажды взять её с собой в места своей занятости, пусть и отдающей чем-то противозаконным (а дочь следака знала, что есть хорошо, а что плохо), Холмогоров объяснял, что её любопытство не всегда приводит к хорошим вещам.

Лиза выдерживала не один спор, доказывая, что она имеет право знать больше, чем Кос допускает. Но неизменно получала ответы о том, что у неё есть свои занятия. Учёбу никто не отменял.

В институте к ней относились положительно. Она не стремилась показать себя лучше, чем она есть, но так выходило, что учеба не была непосильным грузом на шее, и преподаватели сами отмечали любознательность первокурсницы. Однако в глазах студентов пищей для обсуждения были далеко ни достижения Лизы в области советского права…

Куда красноречивее говорил факт, что из института студентку забирает не кто-нибудь, а сын членкора АН СССР. На присутствие Космоса в жизни Лизы сокурсники обратили внимание в сентябре, когда он впервые появился в институтской общаге, производя неизгладимое впечатление своей кожаной косухой. И с тех пор не могли забыть это космическое нашествие с пачкой импортных сигарет в правом кармане брюк.