Небо в алмазах - Alexandrine Younger

Стоит большой компании разойтись по разным точкам густонаселенной столицы, Космос обнаруживает карты рубашками вниз, разбросанные по полу в гостиной. Значения этих картинок с цифрами и однотонными лицами Холмогоров вряд-ли когда-нибудь поймет, но не может удержаться от вопроса, любопытно наседающего на его сознание:

— Милая, — когда Лиза снова появляется в комнате, Кос распахивает для неё широкие объятия, и девушка с удовольствием усаживается к жениху на колени, — милая, где гуляла? Чего не со мной?

— Б-р-р-р, ревнивый! Допустим — кота кормила, — Павлова не обращает внимания на беспорядок, оставленный после гостей, и без задней мысли откидывает спину назад, полностью умещаясь в руках молодого мужчины, — ты его заморил.

— Не я, а Белый, это он решил на кухне забаррикадироваться.

— Успешно? — Лиза и без ответа жениха знала, что он промолчит, без слов уверяя её в успехе предприятия одной улыбкой. Либо подмигнет, и предложит провести время с пользой. И не только для организма и будущих поколений. — Колись…

— Малыш, не об этом речь, — Кос вытягивает палец, и показывает на небрежно разложенные карты. — Опять народ пугала? Говорил же, выкинь к чертям собачьим…

— Может, у меня пасьянс удачный? Всё по кайфу, а бестолковые короли не врут…

— Ну-с, а мне, куда выпадет карта? — он шутливо произносит вопрос, но на лице голубоглазой внезапно появляется тень расстройства, и она оборачивается, отрицательно качая головой. — И почему еще «нет»?

— Во-первых, я тоже не слишком верю в эту чертовщину, — девушка, накручивая золотистый локон на палец, продолжает перечисление, — а во-вторых, Космос, я не хочу прогадать нашу жизнь. Потому что и так лучше некоторых знаю, что любая цыганка напророчит тебе на руке древнееврейское имя одной сестры победителя! Из девяти букв! В переводе, кстати — моя клятва. Не с языка греческих философов снято, но всё же…

— Родная, да не бойся ты, сам без бабок-гадалок знаю, — впервые за долгое время Космосу не хочется поддерживать спор с неугомонной сестрой Пчёлы, выпавшей ему козырной дамой червей, — чтобы от меня уже не убежала…

— Да, Космодром, ни за что! — Лиза коротко целует мужчину в губы, давая понять, что она и в самом деле не собирается от него убегать — ни в родной Ленинград, ни в институт, чтобы грызть гранит науки, ближе подбираясь к заветной цели получения высшего образования. — К счастью, этот новый год мы точно встретим вместе. И ты не будешь обрывать провода ленинградской квартиры моей Ёлки, названивая мне.

— А ты звонить моему бате, чтобы передать поздравления.

— И молчать тебе в трубку, правда?

— Вот именно…

Несколько суматошных недель календаря сменят девяностый год на совершенно новый период их жизни, но Космос и Лиза слишком увлечены друг другом, чтобы об этом задумываться. Поцелуи и объятия прерывает лишь назойливая трель звонка, разрушающая романтическую тишину в квартире номер пятьдесят.

— Не открывай, блин! — оторвавшись от желанной девушки, просит Космос, не пуская её от себя. — Лиз! Не пущу…

— Это Софа, она конспекты забыла, не кривляйся ты, Кос… — со смехом Лиза пытается выпутаться из оков Коса, взывая к его доброте. — Дай, пойду, открою. Человек впервые за долгое время к знаниям тянется, лови момент!

— Там, где твоя Софка — там и пчелиный заговор! Этот кирдык её так обучит!

— Не бузи, а то потеряешь свидетеля!

— Я ему, бля, та-а-а-к потеряюсь!

— Я не сомневаюсь.

За дверью и вправду оказалась рассеянная Голикова, с виноватым видом выхватившая у подруги тетрадь с учебными записями. Софа порывисто и быстро приобняла худые плечи Лизы, и в следующую секунду растворилась в темноте подъезда, резво соскакивая с бетонных ступенек вниз. Клич, раздавшийся из глубин нижних этажей, довершил ребус, составленный Лизой за минуту — внизу подругу ждал неисправимый и не исправившийся Пчёла…

* * *