А если это любовь - Alexandrine Younger

До «шестерки» Космоса, припаркованной возле детской площадки, народ несся на перегонки. Аттракцион в виде поддатого водилы не смущал: прав на управление транспортным средством больше ни у кого не было, да и с машиной, при всех многочисленных шуточках, Кос обращался лучше всех. Холмогоров-младший никому не даст усомниться, что он гонщик «Формулы один», и в нужный момент не спутает, где и какая педаль. Не напутал же он ни на выпускной, ни на новый год, как вести целую пьяную кавалькаду по улочкам столицы.

Право сложиться калачиком в багажнике досталось Пчёле, которого эта перспектива больше не пугала — приключения ждали уже за первым поворотом. Лиза, юркнув перед Ленкой в самый последний момент, плюхнулась на переднее сиденье, и, сделав лисью морду в ответ на елисеевские восклицания, продолжила наблюдать, как Пчёла пытается уместиться в багажнике.

Как оказалось, брату Лизы понравилась поездка по московским ухабам без света, и почти без нормального воздуха.

— Ощущения, бля, новые! — проорал взбудораженный Пчёла, когда на Ленинских горах багажник открыли, и первым, что он увидел было двухголовое чудище в лице Лизки и Коса. — Ёпт твою мать, я б ещё полез. А чё? Приехали.

— Ага, блять, в лес за орехами, Пчёл, — Белов, усевшийся на широких перилах вместе с Леной по одну руку, и с гитарой в другой, глазами искал бутылки, которые всю дорогу заботливо держал на руках, как младенца, Фил. — Налейте ему, что-ли? Позеленеет, кто тащить будет, Лизка?

— Оно и понятно, если б не поддал, не стал, — Фил, ни за какие бы грехи не полез в грязный багажник, но вид Пчёлы, с помятым от неудобного лежания лицом, вызывал сущий ржач до припадка, — и как не блеванул? Кос? Ты хоть скажи!

— Не надейся, Белов, успеем до поезда, если ты потащишь эту тушу до его комнаты, — помогая брату подняться, Лиза не замечает, что компания увеличилась в размерах — где-то неподалеку Космосу уже зазывал очередных знакомых выпить за друга Саньку, Белый махал руками, а Лена едва успевала изворачиваться. — Всё, до утра домой не попадём!

— Ебать, ни хрена вы не понимаете, это романтика… — Пчёла, умещая себя на широких перилах, достаёт из карманов потёртых джинс полупустую пачку сигарет, и затягивается, стоит появиться перед носом спичке, заботливо протянутой призывником. — Молодца, солдат, не даёшь подохнуть!

— Так, дети мои, харе тут разводить, я снова в деле, — вновь возникший Кос, с открытой бутылкой портвейна, торжественно вручил её Саше. — Чё, выпьем снова, пацаны? Пчёлка Майя же надыбала добра.

— А у тебя, Косище, варианты есть? — расслабленный Белов, находившийся под градусом алкогольных напитков и громкого смеха друзей, уже не пытался контролировать себя, и смело покорялся тем, кто был рядом. — Фила, на, держи гитару, щас буду к прыжкам готовиться.

— А пить, кто будет, Пушкин? — заглотив из горла бутылки портвейна, Космос облокотился на парапет, пытаясь на ходу придумать пожелания другу. — Не, Сань, не пойдет!

— Ну, тогда за чё дёрнем?

— За то, чтоб всё было, — провозгласил хмельной Пчёла, и в унисон ему головами задергали знакомые парни с района, которых они с Космосом и ребятами знали ещё со школы, — и нам…

— Да чтоб нам за это ничего не было!

— Дык, точняк, Космос!

— Ой, Сашка! — повизгивание Ленки разрушает однородность поздравлений, но девушке лишь важно, что парень ещё сильнее притягивает её к себе, так, чтобы не вырвалась и не убежала.

— Ленка, живём! — стакан за стаканом с завидной регулярностью обжигали горло Белова, а он пытался лишь забыть, что завтра не увидит родные лица. И свою Лену, Леночку…