Грешник - Шанталь Тессье

Я больше не хочу видеть, как он страдает. Какая кожа заменит тот кусок, который удалит Гэвин? Это похоже на замкнутый круг, у которого нет хорошего конца. Они могут забрать его у меня, и он будет целым. Быстрее выздоровеет.

Тайсон подходит ко мне, застегивает джинсы и берет мои дрожащие руки в свои.

— Это важно, Элли, — медленно, спокойно говорит Тайсон.

«Как он может быть таким спокойным сейчас?»

— Лорды не должны узнать, что Син вообще был в «Бойне».

— А если узнают? — спрашиваю я, широко раскрыв глаза.

Я перевожу взгляд на Сина, и у меня разрывается сердце, когда я вижу, как он там лежит. Я никогда не видела его таким уязвимым. Я хочу защитить его. Любым способом. Он весь в крови. Часть запеклась на его коже, часть еще свежая. Нет никаких видимых синяков или порезов, кроме трех шестерок и ран вокруг запястий, которые все еще обмотаны кусками отцовской рубашки.

— Они не узнают, — уверяет меня Тайсон, привлекая мое внимание, но я ему не верю.

Как они не узнают? Они же все знают.

— Хотя у тебя есть герб Лордов, он слишком мал. Тот, что носим мы, гораздо больше по размеру. Мне жаль, но мы не можем его использовать. Придется изготовить новый.

Гэвин снова привлекает мое внимание, когда откидывает голову Сина назад и начинает вводить трубку ему в горло.

— Зачем ты это делаешь?

Я хочу подойти к краю кровати, но Тайсон хватает меня и, остановив, толкает к отцу. Тот обхватывает меня за плечи, удерживая на месте, а Тайсон идет обратно, чтобы встать рядом с Сином и Гэвином.

— Я интубирую его, чтобы ему не приходилось напрягаться, чтобы дышать, пока он находится под действием седативных препаратов. — Его глаза на секунду встречаются с моими. — Он заслуживает передышки.

СИН

Я открываю глаза в плохо освещенной комнате. Первое, что я осознаю, — это то, что лежу на спине, потому что смотрю в потолок. Второе — это то, что я почти ничего не чувствую. Почему я ощущаю онемение? Кончики пальцев рук покалывает, как и пальцы на ногах. Сглотнув, я вздрагиваю от боли в горле. С губ срывается стон, когда я пытаюсь перевернуться на бок.

— Подожди. — Моего плеча касается чья-то ладонь, и я протягиваю руку, чтобы ее оттолкнуть. — Истон, расслабься. Это я.

Я моргаю, глядя на нависшее надо мной лицо.

— Тай-сон?

— Ты в порядке. Но мне нужно, чтобы ты лежал на спине.

Он убирает руку с моего плеча, и я расслабляюсь на кровати.

— Что… почему ты здесь? — хриплым голосом спрашиваю я.

Какого хрена он торчит в «Бойне»?

— Вот, выпей это, — Тайсон подносит соломинку к моему рту, и я делаю глоток, не заботясь о том, что мне нужно, чтобы он держал ее для меня.

Отстранившись, я киваю, и он ставит стакан рядом со мной.

— Николас, Элли и я отправились в «Бойню»…

— Что? — вздрогнув, рявкаю я.

С помощью своих отяжелевших рук я заставляю себя принять сидячее положение, пока Тайсон ругается себе под нос. Мое сердце бешено колотится, и я тяжело дышу, оказавшись в вертикальном положении. Мои ноги свисают через край того, что, как я понимаю, является больничной койкой.

— Какого хрена ты притащил ее сюда? — требую я. — Она должна уйти.

Я пытаюсь встать, но Тайсон кладет руки мне на плечи, удерживая меня на краю. Я стискиваю зубы, потому что у меня недостаточно сил, чтобы бороться с ним.

— Син…

— О чем ты думал? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы. — Где она? Я хочу ее увидеть.

— Ты не в «Бойне». Мы в Соборе, — медленно произносит Тайсон, как будто я плохо слышу.

Поняв, что мне его не победить, он делает шаг назад, сунув руки в карманы своих окровавленных джинсов. Я даже не удосуживаюсь спросить чья на них кровь. Не похоже, что это его. Тайсон кивает мне за спину, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть через плечо, и вижу Элли, свернувшуюся калачиком на больничной койке. Она крепко спит, натянув одеяло до шеи. Я делаю глубокий вдох.