Доверься мне - Бекка Мак

Она бормочет себе под нос, когда закрывает лицо ладонями. Кажется, что-то типа чертов наглый засранец. Когда она убирает руки, по ее взгляду непонятно, что она хочет сделать — рассмеяться или ударить меня. Похоже, и то, и другое.

— Кажется, ты меня не понял, — осушает она остатки своего пива, прежде чем спрыгнуть со стула. Господи, какая она маленькая. Хоть я и сижу, но все еще выше ее. Она подходит прямо к моему лицу, я смотрю на нее сверху вниз. Как она пахнет… как свежеиспеченный банановый хлеб. Это нормально? Не знаю, но точно знаю, что хочу попробовать ее на вкус.

— У меня нет абсолютно никакого желания, — начинает она медленно, выделяя каждое слово, наверное, чтобы я точно понял, — быть еще одним пунктов в твоем списке любовниц. Я уверена, твои лохматые волосы, миленькие зеленые глаза, кривая улыбка — все это станет пропуском во многие трусики, но не мои.

Мои пальцы сами по себе обхватывают ее бедра, затягивая ее в ловушку между моих ног. Я улыбаюсь, когда наклоняю голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Так ты признаешь это. Ты считаешь меня красивым.

Оливия закатывает глаза.

— Я ни капли ни удивлена, что услышал ты только это, — она кивает в сторону. — Ты можешь заполучить любую девушку, какую только пожелаешь. Иди и найди кого-то другого для завтрака.

Нет, так не пойдет. Предложение позавтракать было исключительно для нее.

— Но хочу я тебя, — игриво хнычу я, хватая ее руку и переплетая наши пальцы. Моя рука поглощает в себе ее мягкую, теплую и крошечную ладонь, и она наблюдает за тем, как я провожу подушечкой моего большого пальца по ее кремовой коже. — Ты выглядишь и пахнешь возмутительно вкусно, а еще ты разбираешься в хоккее. Ты, по крайней мере, трижды послала меня к чертям, я и не помню, когда в последний раз меня к кому-то так тянуло.

Ее рука расслабляется, когда она делает шаг мне навстречу. Она касается моего бедра, проводит кончиками пальцев по руке, а затем по челюсти. Мы одновременно поднимаем лица, и ее глаза горят обещанием незабываемой ночи.

Ее дыхание обволакивает мои губы, и когда я облизываю их, клянусь, я чувствую ее вкус.

— Тебе хоть кто-то отказывал? — шепчет она.

Я гордо расправляю плечи.

— Нет.

Ее лицо расцветает в широкой ухмылке.

— Все когда-то случается впервые.

Я хмурюсь, когда смотрю на то, как ее рука выскальзывает из моей и она удаляется от меня.

— Что?

— Хорошего вечера, — кричит она через плечо, прежде чем протиснуться сквозь толпу и исчезнуть.

Ни хрена себе. Меня это вообще не устраивает.

ГЛАВА 4

Я СКАЖУ «НЕТ»

Воскресенье и похмелье созданы для двух понятий: фастфуда и сна.

Все, чего я хочу — это жирный чизбургер размером с мою голову и двойную порцию картошки-фри.

Вместо этого я сижу в «Старбаксе», и в середине декабря пью латте со льдом с такой скоростью, будто он мне жизненно необходим, и ем одну из этих нелепых «пп»-коробочек, а все потому, что «Макдональдс» откроется только через 15 минут.

Кара, моя лучшая подруга, удивленно вскидывает идеальную бровь и смотрит на мой напиток.

— Он просто ледяной, Лив.

Я хмыкаю в свою соломинку и прячу руки в рукава свитера.

— Зима близко.

— Зима уже наступила, — отвечает она, отсылка к «Игре престолов» прозвучала там, где я и предполагала — прямо в ее словах. — А ты пьешь гребаный кофе со льдом.

— Холодный латте, — поправляю ее я, ковыряясь в сыре и фруктах в своей коробочке с едой. Натыкаюсь на вареное яйцо. Серьезно, что это вообще за еда? Мне не нравится. Я ем такое с понедельника по пятницу, но точно не в воскресенье утром после того, как накануне вечером выпила пива в половину веса своего тела. Вздохнув, я защелкиваю крышку. Я сдаюсь. Я заставлю Кару зайти в «Макдональдс» по пути к ней домой.

— Мне все равно, что в твоем напитке, Олли, главное, что он, блять, ледяной.