Хендрикс - Келси Клейтон

Когда они идут по красной ковровой дорожке, я не могу не заметить, как неловко она выглядит. Большие вечеринки и нахождение в центре внимания никогда не были ее коньком. Даже с драфтом, как только она узнала, что его будут показывать по телевидению, у нее возникли сомнения по этому поводу. Поэтому, проходя по красной ковровой дорожке, она чувствует себя совершенно не в своей тарелке.

Если бы Тофер заботился о ней, он бы взял ее за руку или приобнял. Сделай что-нибудь. Но вместо этого он машет и подмигивает своим поклонникам, как будто его невеста не стоит в трех футах от него. Он не заслуживает ее. Я думал об этом с той минуты, как увидел их вместе на том ток-шоу. Однако, после того почти поцелуя на днях, тема была в центре внимания.

Этот момент преследовал меня в снах, и, если бы она не была помолвлена, я бы попробовал еще раз. Я зарекся завязывать отношения с тех пор, как меня призвали. И все же, что-то в Сейдж заставляет меня сомневаться во всем этом. Это то же самое, что тянуло меня к ней много лет назад. Но, к черту тот факт, что ее жених - законченный подонок, я не разлучник. Мне просто приходится жить с фактом, что я облажался, а Тофер Джеймс вместо этого сорвал джекпот.

— Он тебе нравится? — Спрашиваю я Бренну, кивая головой в сторону Тофера на экране.

Она отрывает взгляд от своего iPad, но только на секунду. — Да, с ним все в порядке.

Мне приходится прикусить губу, чтобы удержаться от смеха. — Это звучит не очень убедительно.

— Я просто хочу папу.

Это предложение ударяет меня прямо в грудь, и становится трудно дышать. — Что? — спросил я.

Не отрывая глаз от экрана, она водит по нему пальцами, как профессионал. — У каждого в школе есть мама и папа. Я единственная, кто этого не делает, и я не хочу отличаться. Когда Тофер попросил маму выйти за него замуж, они сказали, что теперь мы будем семьей.

Случайная слеза вытекает и скатывается по ее щеке. Я протягиваю руку и стираю ее большим пальцем.

— Если это хорошо, то почему ты плачешь?

Она поворачивается ко мне с душераздирающим выражением на лице, которое угрожает разорвать меня на миллион кусочков. — Мой отец не хотел меня.

Моя нижняя губа начинает дрожать, но я сдерживаюсь. — Почему ты так думаешь?

— Потому что, если бы он хотел меня, я бы знала, кто он. Он приходил бы на мои вечеринки по случаю дня рождения и видел бы меня на Рождество. Он пел бы мне колыбельные и укладывал меня спать. Но я никогда с ним не встречалась.

Я не знаю, что сказать. Все, что сейчас сорвется с моих губ, только выдаст тот факт, что я ее отец. Поэтому вместо этого я притягиваю ее ближе и целую в макушку.

— Я уверен, что у него есть действительно веская причина, Би, — шепчу я. — Любой был бы сумасшедшим, если бы не хотел тебя.

В ту ночь я укладываю ее в постель и пою «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка», пока она крепко не уснет.

***

Я как раз заканчиваю резать вафли Бренны, когда раздается звонок в дверь. Я ставлю тарелку перед Би и иду открывать дверь. Как только я открываю ее, я хмурюсь. Сейдж выглядит совершенно измученной. На ее лице нет макияжа, который она носила прошлой ночью, но волосы собраны в небрежный пучок, и она выглядит так, словно почти не сомкнула глаз. И каким-то образом она все еще выглядит красивой.

— Хорошо провела ночь? — спрашиваю я.

Она кивает. — Как Бренна?

Я открываю дверь шире, чтобы она вошла. — Приходи и посмотри сама.

Мы оба заходим на кухню и видим, как наша дочь радостно уплетает свою тарелку с вафлями. Сейдж подходит и целует ее в щеки, прежде чем откусить кусочек. Закончив, она поворачивается ко мне.

— Шоколадные вафли и взбитые сливки?

Моя ухмылка становится шире, а на щеках появляются ямочки для дополнительного эффекта. — Ей трудно сказать «нет».

Сейдж смеется и закатывает глаза. — Такой слабак.