Святой - Келси Клейтон

Она встает с тяжелым вздохом, подходит к зеркалу и стирает размазанную тушь с лица. Это мало что дает, но она немного меньше похожа на панду. Когда она закончила, мы вдвоем садимся на кровать.

— Можем ли мы вернуться во времена игры в прятки?

Я корчу рожу. — Когда ты пугала меня ради развлечения? Нет, спасибо.

Она хихикает. — Я не виновата, что ты так легко пугалась. Кроме того, те дни были намного проще — когда мы были слишком молоды, чтобы знать, насколько страшен мир.

— Да, ты права. То были лучшие времена. — Я толкаю ее локтем. — Ты в порядке?

Пожав плечами, она смотрит на свои руки. — Я не знаю. Я имею в виду, меня беспокоит даже не то, что он сделал. Это тот факт, что он солгал об этом. Это пиздец? Делает ли это меня ужасным человеком, потому что я не ненавижу его за убийство моего отца?

— Нет, — уверяю я ее, потому что, честно говоря, не верю, что это так. — Ты пережила годы сильной травмы, вызванной твоим отцом. Я не думаю, что ты обязана испытывать какое-либо сочувствие или вину за то, что с ним случилось.

Она на секунду задумывается, а затем закатывает глаза. — Я не знаю. Это просто какой-то пиздец.

Я сухо усмехаюсь. — Я знаю, что ты имеешь в виду.

Как будто она не осознавала этого раньше, ее глаза смягчаются, когда она смотрит на меня. — Как ты держишься?

На самом деле это сложный вопрос. — Настолько хорошо, насколько я могу быть, узнав, что мой дядя — психопат, а мой бывший парень — убийца.

В ту же секунду, как слова всплывают в моем мозгу, я слышу, как безумно они звучат, и не могу удержаться от смеха. Это начинается с хихиканья, и я прикрываю рот рукой, пытаясь сдержаться. Тем не менее, это только растет. Следующее, что я помню, я в полной истерике, в то время как Сев наблюдает за мной, как за каким-то странным цирковым аттракционом.

— Лейни?

Я только смеюсь сильнее. Как будто я не могу это контролировать. Я имею в виду, я, возможно, действительно сошла с ума.

— Это просто… — Я пытаюсь успокоиться, делая глубокие вдохи. — Все предупреждали меня, что он сумасшедший, а я не слушала. Вместо этого я пошла и влюбилась в него.

Через несколько секунд смех превращается в рыдания, а веселье превращается в горе. Теперь очередь Сев обнять меня — и она делает это без колебаний.

Во мне нет ни одной части, которая не противоречила бы. Логическая сторона хочет, чтобы я сбежал в гребаные горы, оставив Нокса в этом богом забытом городе и никогда не оглядывалась назад. Однако большая сторона, сторона, которая любит его, хочет верить каждому слову, которое выходит из его уст, как будто оно выгравировано на золоте и объявлено законом.

Когда я, наконец, справляюсь с собой, Саванна отпускает меня, и мы вдвоем ложимся на кровать. Все события сегодняшнего вечера не дают мне покоя, и хотя я знаю, что должна поговорить с Ноксом, я не смогу ничего понять, пока не отдохну.

Мы с Сев смотрим в темный потолок, звук нашего дыхания — единственное, что наполняет комнату.

— Ты собираешься простить Нокса? — Спрашивает она.

— Я не знаю. Ты собираешься простить Грейсона?

Она думает всего секунду, прежде чем вздохнуть. — Да. Он мой Грей. Я не могу представить мир, в котором я этого не делаю. И, честно говоря, что я действительно могу сказать? Он потерял своего отца из-за моего отца, а потом мой отец угрожал мне.

Это имеет смысл, и, честно говоря, это немного успокаивает. Если бы они вдвоем не смогли пройти через это, я бы чувствовала, что нет смысла даже пытаться сделать это с Ноксом. Они вдвоем всегда были единственной гарантированной вещью в моей жизни.

— Ты собираешься сказать ему?

— Завтра, — шепчет она. — Пусть он попотеет одну ночь.

На моем лице появляется удивленная улыбка. — Тебе всегда удавалось заставить его пресмыкаться.

***