Пепел прошлого - Алина Никки

— Да вы знаете, госпожа Воеводина, что господин Мартен, ваш спутник, весьма положительно отзывается о вашем активизме? — сипло, но не без иронии произнёс Борис Иванович, которого мучила простуда.

Ксения вежливо улыбнулась и ответила: — Я полагаю, господин Мартен весьма тактичен в своих отзывах. Возможно, он в корне несогласен со мной, но его воспитание не позволяет ему говорить об этом открыто, — она лукаво посмотрела на Андре.

Даже в разговоре с предпринимателем, который недвусмысленно намекнул на возможные "общие интересы" в сфере бизнеса, Ксения ответила выдержанно, но твёрдо:

— Развитие — это не просто строительство новых зданий, это умение видеть старые, стоящие перед нами. Вот, например, мое кафе. Еще до революции там был ресторан, а в советское время — столовая. Поэтому я попыталась сохранить и облик ресторана и столовой, одновременно привнося…

Андре вёл себя как совершенный кавалер, представляя Ксению влиятельным гостям. Ему нравилось наблюдать, как она, сначала смущаясь, а потом смело и уверенно вступала в диалоги, не теряя своей стойкости и в то же время оживлено обсуждая будущее города и возможности для потенциальных инвестиций.

На один момент Ксения поймала себя на мысли, что она почти забыла о своем презрении к происходящему с особняком и мужчине, стоявшему перед ней. Андре, с его обаянием и уверенной улыбкой, снова заставил ее сердце забиться в унисон с его. Но и в этом магическом свете и роскоши она не могла отбросить собственные принципы.

— Спасибо, Андре, — она прошептала, когда они медленно кружились в танце. — За прекрасный вечер. Я…

Андре почувствовал, как теплое дыхание Ксении скользнуло по его шее. Она не договорила, внезапно склонив голову на его плечо. Его сердце отзывалось эхом к её ритму, и внутри всё зашептало, что вот она, истина, которую он пытался отрицать. Чувства к этой упрямой и красивой активистке заставляли его вновь переосмыслить всё, что он задумал. Андре ощутил, как тонкий аромат её парфюма смешивается с запахом его кожи. Это было слабоуловимое ощущение того, что она сдается его обаянию, и в этот миг краски бала как будто растворились в их взглядах, и он почувствовал, что игра становится чем-то большим, отчего растерялся, потеряв свою обычную решимость.

Андре обернул руку вокруг ее талии, словно хотел защитить её от всего мира. От всех подлостей, которые он ей готовил. Он слишком хорошо понимал опасности игры, в которую вступил, но именно сейчас не был в состоянии думать о них.

— Ксения, я… — начал он, но слова замерли на губах. Знал ли он на самом деле, что собирается сказать? Ритм музыки медленно сбавлял обороты, но ритм их сердец, казалось, бился быстрее.

Как в тумане, они продолжали танцевать, вихрь эмоций в каждом движении. Мягкие звуки оркестра плавно окружали их, создавая иллюзию уединенного острова среди моря богатства и блеска приема.

К тому времени как музыка стихла, Ксения отстранилась, посмотрела в его глаза, и Андре увидел в них застенчивость, смешанную с непоколебимой решимостью. — Я никогда не забуду этот вечер, но ты должен знать, я не изменю своих убеждений. Я буду продолжать бороться за наш город и его историю, — твердо произнесла она.

Андре тяжело вздохнул, было понятно, что он пересмотрит свои планы, которые он обговорил с Борисом ранее. У него был последний шанс повлиять на Ксению, не прибегая к жестким мерам, которые сам Борис Иванович от него ожидал. Но сейчас, когда она стояла перед ним, невероятно прекрасная и неизменно мужественная, он понял, что не в состоянии причинить ей боль.

— Я понимаю тебя, Ксения, — тихо сказал Андре, отпуская ее руку. — И я уважаю твою приверженность принципам.

Она улыбнулась ему, той сложной, смешанной улыбкой, которая говорила ему, что ночь ещё не закончена, и что решения, которые он примет после этого, определят итог их взаимоотношений.