После долго и счастливо - Хлоя Лиезе

По крайней мере, так должно быть. У меня долгое время так и было. Раньше я просыпался и предвкушал возможность быть хорошим мужем в такой манере, которая никак не связана со сбережениями, собственностью или бизнес-идеями. Я хотел узнавать всё о Фрейе — что заставляет её улыбаться и смеяться, что заставляет её светиться и петь во всё горло. Но потом навалились требования реальной жизни, лопнувшие наш пузырь счастья. И время для таких моментов стало роскошью, а не чем-то гарантированным. А теперь они практически исчезли.

Я хочу их вернуть. Я хочу больше часов в сутках, чтобы смотреть, как рассвет окрашивает её профиль, чтобы будить её поцелуями как раньше, а потом спускаться по её телу и будить терпеливым, дразнящим оргазмом. Я хочу слушать, как Фрейя напевает себе под нос, пока я жарю блинчики, а она наливает кофе. Я хочу массировать её ступни, а потом щекотать, пока она не скинет меня с дивана.

Но если я сделаю это, будут потеряны минуты, часы — время, которое я должен посвятить укреплению нас, защите, предугадыванию худшего. Именно этого мой отец никогда не делал за то время, что ещё был с нами, и в результате моя мама так никогда и не оправилась. И я также не уверен, что я сам оправился.

Я застрял между молотом и наковальней, поверженный и разбитый. Я не знаю, как начать восстанавливать то, что сломалось между нами. Потому что это выходит за пределы целительного касания Фрейи, за пределы всего в моём арсенале чинильщика. Нам с Фрейей нужна помощь. Профессиональная помощь.

Дожидаясь такси, я смотрю на своё обручальное кольцо и верчу его на пальце, наблюдая, как оно поблёскивает в свете луны. И тогда я понимаю, что именно должно случиться дальше, чтобы у нас был шанс восстановиться от этого.

Запись к семейному психологу.

Глава 5. Фрейя

Плейлист: Camila Cabello — Something’s Gotta Give

Я открываю дверь ванной, прилегающей к нашей спальне, и визжу.

Эйден поднимает взгляд, сидя на краю нашей кровати.

— Прости, что напугал.

Я одёргиваю футболку, жалея, что не надела лифчик, потому что сейчас Эйден не заслуживает видеть мои соски даже через футболку. Особенно потому что они затвердели. Ибо я хочу свернуть ему шею, но этот мужчина слишком горяч, чёрт возьми. Он садится более прямо на кровати и дёргает свой галстук, не сводя с меня глаз — такое простое движение посылает в мою сторону его запах океанской воды.

Я смотрю на тёмные волны его волосы, лазурно-синие глаза и бороду, которую он до сих пор не сбрил. А сама подхожу ближе, пока пальцы наших ног не соприкасаются. Он поднимает на меня взгляд и перестаёт теребить свой галстук. Это всё равно что смотреть на незнакомца.

Очень сексуального незнакомца.

«Заткнись, мозг».

— Где ты был? — спрашиваю я.

Он хрипло сглатывает.

— Я, ээ… на работе. Я был на работе. Потом… оказался на совещании… своего рода.

Я приподнимаю бровь.

— Божечки, Эйден. Притормози. Столько деталей, я прям не поспеваю за тобой.

Он вздыхает.

— Фрейя…

— Знаешь что? Забудь, — я разворачиваюсь, потому что если останусь стоять на прежнем месте, то могу сделать нечто безумное. Например, схвачу его за галстук и буду трясти, пока не вытрясу всю правду, явно застрявшую внутри. Ведь если потрясти достаточно сильно…

И в этом моя проблема. Я измотала себя попытками, но это ничего не дало. И я. Больше. Не буду. Пытаться. Хватит. Я спрашивала. «Как ты? Что происходит? Что у тебя на уме? Как работа?»

На что я получала: «Нормально. Ничего. Просто работа. Занят».

Я бросаю свою одежду в корзину для грязного белья и случайно натыкаюсь на свой список, должно быть, выпавший из кармана юбки. Мой список чувств и мыслей, который я носила с собой. Мои недовольства, разложенные по пунктам. Чернила поплыли от слёз. Я смотрю на бумагу, затем комкаю так сильно, что знаю — когда разверну, она просто рассыплется у меня в руках.