Развод. Я буду свободна - Шарлотта Эйзинбург

— Мариночка, может быть тебе ещё салатика подложить? — Галина Ивановна протянула мне салатник с оливье. — Тебе нужно хорошо кушать, чтобы малыш рос крепким и здоровым.

— Спасибо, я… — я запнулась и не знала, что ответить.

Дурные мысли накрыли с головой, отбивная перед глазами начала расплываться от слёз. Я быстро бросила полотенце, лежащие на коленях, на стол. Встала и выбежала из гостиной.

— Марина, — крикнул Артём.

Следом послышался топот. Он выбежал за мной. Я накинула на себя пальто и в одних тапочках выскочила на улицу.

Подняв голову к небу я с упоением вдыхала морозный воздух. Дача Романовых находилась в посёлке Павловы озёра в Московской области. Мне нравился этот район, своей близостью озёрам. Когда мы утром ехали сюда я в тайне от Артёма представляла как будет замечательно приезжать на дачу к его родителям с нашим ребёнком. Воображала, как буду ходить с колясочкой по набережной, а потом возвращаться в большой дом к своей новой и любящей семье. Посильнее, укутавшись в пальто я прикрыла веки, позволяя ветру играться с моим волосами. Слёзы уже не текли. Но печаль и грусть всё также разрывали моё сердце на клочья.

Входная дверь отварилась. Послышались шаги. Я всё также стояла спиной ко входу, не оборачиваясь. Пока тёплые, родные руки не приобняли меня сзади.

— Пойдём в дом, ты замёрзнешь, — прошептал Артём, прижавшись ко мне своей щетинистой щекой.

Я вздохнула и ничего не ответила.

— Не накручивай себе лишнего. Позволь мне решать любые проблемы, — он поцеловал меня в щёку.

— Артём, я… — я снова не смогла выдавить из себя ни слова.

Я понимала, что моё поведение глупое и нет мне никакого оправдания. Своими истериками я только усугубляю своё и без того шаткое положение.

— Мой отец знает твоего мужа, но это не повод ему тебя недолюбливать. Всё будет хорошо. Просто поверь мне, — он развернул меня к себе и нежно поцеловал в губы, сжимая рукой мои ягодицы.

— Артём, Марина, заходите в дом. Заболеете, — крикнула Галина Ивановна через окно.

Взявшись за руки, мы с Артёмом вернулись в дом. Я виновато поджала губки и обратилась к Галине Ивановне:

— Вы уж меня простите, наверное, гормоны шалят, — я неуверенно пожала плечами.

В глубине души я понимала, что мои истерики и нервозность это не только дело рук гормонов. Здесь ещё и мой бывший муж постарался, оставив на прощание подарок в виде расшатанной нервной системы.

— Милая, не извиняйся. Давай, пойдём со мной на кухню. Я тебя чаем ромашковым напою, да поможешь мне пирожок к ужино достряпать.

Не дождавшись моего ответа, Галина Ивановна лишь приобняла меня за спину и легонько подтолкнув, повела на кухню.

— Мальчишки, вы себя пока сами развлеките. Мы к вам позже присоединимся, — она махнула рукой Артёму и мужу.

Я молча села за стол в просторной, светлой и безумно уютной кухне. Деревянный пол, белый кухонный гарнитур, полотенчики с ручной вышивкой, скатерть с узором. Каждый элемент создавал приятную, домашнюю атмосферу. Чувствовалось, что у этой кухни есть душа.

Галина Ивановна поставила возле меня фарфоровую чашку и налила ароматный ромашковый чай.

— Мне Витя всё рассказал, — начала она. — И я вот, что тебе скажу.

Она поставила блюдце с конфетами и села рядом.

— Наш Артём получился самым смышлёным из всех детей. Первые два сына, уехали жить заграницу. Их не видно не слышно, — она покачала головой. — Алиска, ещё маленькая, умишка ей ещё надо поднабрать. А вот Артём наша гордость. С самого детства мы почувствовали, что мальчишка добьётся успеха и не ошиблись, — она осторожно отхлебнула чай.

Я последовала за ней и также отпила из чашки, развернув шоколадную конфету.