(Не)идеальная девочка - Настя Мирная

— Я тебя, Тёма. — шепчу между голодными поцелуями и жадными касаниями.

— И я тебя пиздец как. Больше, чем космос, Насть. Маленькая моя… Родная… Идеальная… — шепчет и тут же набрасывается на губы.

До умопомрачения. До потери сознания. До замершего дыхания. До ровной линии пульса. Выше облаков. Больше, чем космос.

Глава 22

Я точно сошла с ума

— И где ты шляешься пол ночи? — рычит отец, едва за моей спиной закрывается дверь.

Блин, ещё утром знала, что так и будет, но сейчас внезапно почувствовала себя в ловушке. С утра я даже предположить не могла, что буду в неглиже целоваться с Северовым на заднем сидении его машины несколько часов к ряду. До сих пор не представляю, как ему удавалось держать себя в руках. Да и мне тоже.

То, что произошло между нами, было таким диким и интимным, что лицо до сих пор горит, а низ живота ноет. Тёма так и не коснулся там, где мне было нужнее всего. Думаю, сделай он это, и пути назад не было бы. Все мосты в пепел. Мозг в отключку. Душу наизнанку. Сердце наружу.

— Анастасия? — опять прорывается в уши папин голос.

— Всего десять, пап. — выдыхаю устало и провожу ладонью по горящим щекам в надежде остудить, но выходит так себе. Руки всё ещё напитаны жаром тела Северова.

— Сути это не меняет! Где ты была? — краснеет его лицо, а значит, он зол. Очень.

Пофигу. Я тоже так могу. В конце концов, мне не пять лет.

— А где я должна была быть?! — выпаливаю зло.

— Уж точно не там, где ты шлялась!

— Я не шлялась, а была с Викой! — вру и даже не краснею. Кажется, последнее бывает теперь только рядом с Тёмой. — Я могу с подругой побыть или вечно с вами и Киром торчать должна? Я давно не ребёнок и имею право на личную жизнь!

— Вчера с Викой, сегодня с Викой. Сколько можно?! — рычит отец.

Замечаю, что его аж потряхивать от злости начинает. Не цепляет. После встречи с любимым топлю на повешенных.

— Сколько, блин, нужно! — хотела выразиться матом, но в последний момент тормознула.

Видимо, Север на меня плохо влияет, раз раньше никогда таких слов не произносила, а сейчас едва сдерживаюсь.

— А это что ещё за "блин"? — нарисовывается рядом мама.

Вот теперь уже не блин, а полный звиздец. Ну вот как ей удаётся появляться в самый неподходящий момент? Двоих их я точно не вывезу. Надо валить, пока не наговорила лишнего. Не знаю, почему тяну с разрывом помолвки, но именно это какого-то дьявола и делаю.

— Не нравятся "блины", значит, будут, — затыкаюсь. С каких пор, как сказал бы Артём, меня так таскает? — "оладики"!

— Анастасия! — взрывается мама.

Зашибись, бляха муха, я уже и мать довела. Точно пора сваливать.

— Была в библиотеке, потом с Викой в кафе посидели. Допрос окончен? — прижимаю кулак ко рту, чтобы не наговорить лишнего.

— Что за тон?

Видимо, не окончен.

— Я устала. Тяжёлый день. Завтра тоже напряжённый будет. Я могу идти? Мне ещё надо по криминалистике пройтись.

— Криминалистике… — шелестит родительница. — Ну вот зачем тебе это?

Старая песня.

Терплю. Молчу. Спорить бессмысленно. Бой уже проигран, а они всё кулаками машут. Поздно.

— Да ничего она не понимает. Всё для неё. Душу вложили, а ей хоть бы хны. — подпевает отец.

Молчу. Хаваю. Не в первый раз.

— Могла бы вместе с Кириллом потом работать, а теперь что? — разводит руками мать.

Так. Стоп. Едва держусь.

— За всякими бомжами гоняться будет и бумажки разгребать.

Много они знают.

— Ну, может, хоть замуж выйдет и тогда успокоится.

Видимо, у меня спрашивать никто не собирается.

— Правильно! — поддакивает папа. — Там и детишек нарожает. Пускай уж лучше вообще дома сидит, чем этой дурью занимается.

А вот теперь достаточно.