(Не)идеальная девочка - Настя Мирная

Моя! Моя! МОЯ! — настойчиво долбит в мозг одна единственная мысль.

— Ты просто охуенная! — всё, что удаётся выдавить.

На самом деле сказать хочется до черта и больше.

— Нравится? — выдыхает, почти касаясь своими сладкими губами моих голодных и исстрадавшихся по ней.

— Почти.

Веду руками по её коже. Мог просто выдрать долбанные заколки из её волос, но маньячина ведь.

Не считая двух коротких моментов в академке, семнадцать часов её не касался. Пиздец, и как я два года так прожил? Как всю жизнь без неё был?

— Вот теперь идеальная! — выбиваю хрипло, набрасываясь на её губы, не тормозя и не сдерживаясь.

По херу на всех. Люди увидят? Плевать! Женишок? Похую! Я не просто драться за неё готов. Я убивать буду, чтобы маленькая идеальная зеленоглазая ведьма по имени Настя Миронова была моей.

Я не просто целую, я пожираю и заглатываю, выпиваю и ловлю кайф, как от лучшей наркоты.

— Моя! — рычу ей в рот, не разрывая контакта.

— Да, Артём, твоя давно и надолго! — раздаётся задушенный шёпот, но оглушает похлеще самого громкого ора.

Лёгкие схлопываются, и я забываю, для чего вообще нужен этот орган. Мотор в очередной раз раздирает грудину. Удивляюсь, как там вообще остались целые кости. Каждый раз, когда Миронова рядом, у меня за рёбрами врубается костедробилка, разнося к чертям не только их, но и все внутренности в кровавую кашу.

— Серьёзно? — хриплю, не переставая целовать, гладить, ласкать, дышать.

— Да! Серьёзнее некуда! Не знаю, как жила раньше! — выдаёт сбивчиво, хватая через рот кислород. Горящие зелёным огнём глаза светятся ярче неоновых вывесок. — Я… Я… Господи! Артём, я не знаю, что со мной происходит! Не знаю, что делать! Как жить с этим всем дальше! Я… Я так хотела увидеть тебя! Обнять, поцеловать… Я с ума схожу! Ведь так не бывает! Это же по-настоящему?! Прошу, скажи, что да!

— Блядь! Да, малыш, да! По-настоящему. Реальнее, сука, не бывает. Не касаться тебя — пытка. Не целовать — жажда. Не вдыхать твой запах — смерть. Не быть рядом — ровная линия пульса. Я совсем башкой двинулся на тебе. Не могу, блядь, иначе. — с хера ли во мне вдруг поэт проснулся? Не моя тема.

— Значит, нас таких двое, Тёма… — выдаёт несмелую улыбку, будто сама себе не верит, сомневается.

— Скажи ещё раз. — выбиваю шёпотом.

— Что?

— Назови меня так.

— Тёма?

— Да.

— Тёма. Тёма! Тёмочка! Я… Я так… Блин! — обрывается и замолкает.

Прячет лицо у меня на плече.

Я не давлю, хотя хочется вырвать из неё эти слова. Даже если это и не то, что я так хочу услышать. Что бы она не собиралась сказать, я хочу знать. Но вместо этого просто прижимаю свою девочку сильнее. Глажу по волосам, утыкаюсь в них лицом и снова дышу.

— Поехали, маленькая? — хриплю в её макушку, продолжая водить ладонями по спине.

Она ничего не отвечает, но чувствую лёгкий кивок головы. С трудом делаю шаг назад, отцепляясь от Насти. Открываю дверь, как сраный джентльмен, и жду, пока она сядет. Подаю руку, когда подходит к машине и касаюсь её губ быстрым поцелуем: не могу сдержаться. Обхожу Гелик и прыгаю на водительское. Завожу мотор, но к педалям не прикасаюсь, залипая на ведьмочку. Она сидит, опустив голову и сжимая на коленях кулаки.

— Всё хорошо, девочка моя? — выбиваю сипло, двумя пальцами приподнимая её подбородок и слегка поворачивая лицо в свою сторону.

— Да, всё нормально. Не обращай внимания. — выдаёт неожиданно вымученную улыбку. — Поехали?

— Нет. Пока не расскажешь, что случилось. Только что всё было заебись, а сейчас? — с трудом сдерживаюсь, чтобы не зарычать. Ибо какого хера?

— Всё хорошо, правда. Просто это так странно. Я сбегаю от жениха к тебе и… — опять замолкает, а я стискиваю челюсти до зубного скрежета.

Не могу слышать о нём. Услужливое подсознание тут же рисует картины, от которых выть хочется. Моя Настя и этот зализыш, сука.