(Не)идеальная девочка - Настя Мирная

Всё же хватаю мобилу и щурюсь от рези в глазах, когда экран загорается в полной темноте. В доме такой же мрак, как и на душе. Свет я больше не включаю, и все шторы задёрнуты. Но не потому, что от запоя слепит. В темноте её силуэт сложнее разглядеть. Лица не видно. Только на этом и выезжаю.

Всматриваюсь в расплывающиеся цифры.

Двадцать девятое сентября.

Когда я в последний раз её видел?

Первого была вечеринка.

Шестого.

Двадцати три дня без её тепла, глаз, смеха и дыхания. Двадцать три дня я бьюсь в агонии.

И нет, она ещё не замужем. Но скоро будет.

Шесть дней. Блядь! И я позволю?

Пока не знал сегодняшней даты, проще смириться с этим было. А сейчас опять растаскивать начинает.

Пиздец! Да было же это у нас! Даже если стереть все дни до того самого! До последнего поцелуя.

По глазам, сука, видел, что ей тоже больно. И нихуя тут не в плотских желаниях дело. Тогда почему? Почему отпустил? Какого хрена не поехал к её предкам, чтобы из них правду вытрясти, раз из Насти не получилось?

Давлюсь и хриплю. Даже в мыслях это имя не произносил уже двадцать три грёбанных дня. Только местоимение "она". Даже у Тохи спрашивал.

Когда это было в последний раз? Неделю назад? Две? Вчера? Все дни в один слились.

— Её видел? — спрашиваю, опрокидывая в себя очередную стопку.

Антон снова торчит у меня. Суёт мне кусок пиццы, а жрать вообще никак не тянет. Мотаю башкой.

— Жри давай, пока с голоду не подох. — отрезает, опять протягивая хавку.

— Не лезет. — раздвигаю колени и свешиваю с них руки. Опускаю вниз голову и закрываю глаза. — Как она?

— Скажу, если пожрёшь.

Не уверен, что эта информация нужна мне настолько, чтобы что-то, кроме алкашки затолкать в желудок.

Да и сколько можно себя разрывать? Какое мне дело? На учёбу ходит как ни в чём не бывало. Живая. Что мне ещё надо?

Беру пиццу и вгрызаюсь зубами, отрывая смачный кусок. Прожёвываю и понимаю, что реально голодный. Ещё два куска урезаю уже с каким-то мрачным кайфом.

Друг рассказывает что-то там о Заболоцкой. Замечаю, что съехал с темы, но затыкаюсь. Харе уже себя топить.

Но через пару Тохиных явок опять накрывает.

— Как она? — рычу, когда он в очередной раз отмалчивается.

— А как она, Тёмыч? Тебе то нахуя это обвалилось? Она тебя на куски разорвала, а тебе, блядь, знать надо, как она живёт? Забудь её уже!

— Как она?! — завываю, подскакивая ноги.

— Нормально она! Как и всегда. Таскается везде с подружкой. На пары ходит. Ни одного дня не пропустила. Сопли, в отличии от тебя, не распускает.

Не знаю, что я хотел тогда услышать. Что она плачет по углам? Что сама не своя? Что вообще в академии не появляется? Чего я ждал, дебил сука?

Во время короткого протрезвления принял единственно верное решение. Позвонил в деканат и попросил подготовить документы на отчисление. Дольше на учёбу забивать нельзя, а вернуться я не смогу.

Не могу её видеть. И слышать не хочу.

— Блядь, кому я вру?! — ору в темноту.

Я хочу её увидеть. Услышать. Обнять. Простить…

Да я, сука, готов её простить. Не могу без неё.

Вот только она без меня отлично справляется.

И что дальше?

Пора выбираться из запоя. На днях заеду за документами. А потом свалю из города. Хотя бы на время. Если где-то случайно столкнёмся, то я за себя не ручаюсь.

А если она с зализышем будет? С его кольцом на пальце?

Хватаюсь за бутылку и подношу к губам. Но глоток так и не делаю. Иду на кухню и сливаю в раковину. Так же, как и остальные бутылки вискаря и водяры. Врубаю свет и открываю шторы.

Надо жить дальше.