Девять дней - Хулина Фальк

«Любовь и потери — это красота жизни. И то, и другое происходит неожиданно. Это может уничтожить вас, но также может быть и спасти. Что бы это ни было, всё складывается воедино. Одно следует за другим. Они будут продолжать приходить, чтобы напомнить нам о том, что нужно ценить даже самое малое количество раз, которые мы проводим с любовью. Но она есть, и если её ещё нет, то она придёт, когда этого меньше всего ожидаешь».

Я шмыгаю носом, вытирая слезы.

Колин закрывает свой ноутбук, секунду спустя я полностью прижимаюсь к нему, смачивая его футболку своими слезами.

Он усмехается, но прижимает меня к себе ещё сильнее и целует в макушку.

— Это было прекрасно, — говорю я ему, перед тем, как снова заплакать.

— Я буду отрицать, что делал это. Я скажу, что ты заставила меня сказать пару слов и смешала их всех вместе.

Теперь пришло моё время посмеяться. Я поднимаю глаза, встречаясь с ним взглядом. На лице Колина играет улыбка, которая говорит о том, что он гордится собой за то, что создал что — то настолько прекрасное. И, возможно, немного «я сожалею об этом больше всего на свете».

— Я не настолько талантлива, тупица.

— Хм, они этого не знают, — говорит он и целует меня в губы. — Профессор Мейснер сказал, что не будет показывать это на занятиях, потому что не хочет унижать нас и нашу «безумно хорошую игру», потому что это «может показаться слишком реалистичным».

Ну, хоть что-то. Я не думаю, что то, что пара сотен других студентов увидят, как я плачу, — это то, что я когда-либо хотела бы испытать.

—♡—

— Нет, папа, ты знаешь, на что способна твоя дочь? Она была дома целых два часа, а потом… Вся чёртова гостиная выглядела как отдел декораций в ИКЕА, — говорит Аарон, закрывая руками лицо и испуская отчаянный стон.

— Я подумала, что вам, ребята, нужно добавить туда немного больше красок. Весь твой дом сделан из белого и серого. Ему нужен был какой-то цвет, — защищаюсь я.

— Милая, мятно-зелёный — это не тот цвет, который подходит нашему дому. Колин явно жаждет смерти. Как он смеет быть на стороне Аарона, а не на моей? — И твоя одержимость лягушками всё ещё пугает меня.

— Спасибо тебе! Эти крошечные статуэтки лягушек повсюду, — ещё один стон исходит от Аарона.

Честно говоря, если они не хотели, чтобы я «приукрашивала» их дом, им не следовало предлагать мне остаться. Что ж, не похоже, что у меня есть другой выбор. Колин настаивает, чтобы я осталась, чтобы он мог приглядывать за мной, а Аарон… ему особо нечего сказать, когда дело касается меня. Не тогда, когда Колин уже принял решение.

Я имею в виду, у меня, конечно, есть выбор остаться в общежитии, но зачем мне это, когда вместо этого я могу постоянно раздражать своего брата своим присутствием?

У меня не было возможности сделать это, когда мы были младше, так что мне нужно наверстать упущенное время.

— Ребята, оставьте Лили в покое, иначе вы обнаружите в своей постели лягушек-убийц, а я сомневаюсь, что это то, чего вы хотите, — говорит Ана. Хоть кто-то на моей стороне.

— Спасибо тебе, Анни.

— Только не ещё один Сержант Фрогго, por favor (Прим. пер.: пожалуйста), — умоляет Колин, корча такое лицо, словно ему больно. — Достаточно того, что Лили любит эту лягушку больше, чем меня. Мне больше ничего подобного в моей жизни не нужно.

Я закатываю глаза, пытаясь казаться раздражённой, но мои губы выдают меня, ведь на них играет улыбка.

— Дамы, — мой отец обводит рукой стол, затем останавливается, когда он оказывается передо мной, — и любительница лягушек. — Все хихикают. — Если мятно-зелёные украшения и лягушки делают женщину счастливой, тогда вам придётся пойти на некоторые жертвы.

— Но, папа, я не могу, — рычит Аарон. — Ты не живёшь с нами. Тебе не обязательно видеть этих жутких существ весь день, каждый божий день. Я, однако, вижу.

— Хреново тебе, Рон, — Колин пожимает плечами, подмигивая мне.