Любовь по его правилам - Рина Ушакова

По-видимому, Феликс решил ограничиться этим коротким ответом, потому что он уже сделал шаг в сторону двери, но Даниэла не собиралась отступать. Она схватила его за галстук, дёрнула его на себя и намотала на руку.

— Я никуда тебя не отпущу, пока ты не скажешь мне правду, — решительно сказала она. — Чего ты добиваешься?

— Я уже честно ответил, что ничего, — спокойно отреагировал Феликс.

— Ладно, тогда последний вопрос: я тебе нравлюсь? — спросила Даниэла и опять дёрнула галстук. — Говори правду!

Время шло, но Феликс молчал и лишь пристально смотрел ей в глаза, а затем перевёл взгляд на её губы и медленно облизнул свои. В горле моментально пересохло, и Даниэла замерла, изо всех сил вцепившись в галстук, словно это была последняя вещь, которая удерживала её на ногах. Время шло, и, хотя Феликс ничего не делал, ей казалось, что она не сможет уйти, пока он не разрешит этого.

Уроки давно закончились, поэтому в школе почти никого не было, и вокруг повисла такая тишина, что Даниэла даже слышала стук своего сердца. Вскоре, однако, она поняла, что это не её сердце, а звуки чьих-то приближающихся шагов.

Даниэла мысленно выругалась из-за того, что кто-то помешал в такой важный момент и отпустила галстук, а вот Феликс неожиданно схватил её за талию и прижал к себе.

— Ты что творишь? — шёпотом сказала Даниэла.

— Как что? Ты же хотела узнать правду, — ответил он, и на его губах возникла лёгкая усмешка.

— Отпусти меня!

— Тебе уже не интересно? — спросил он и приблизил к ней своё лицо. — Да.

— Что да? — пропищала она и вжала голову в плечи.

— Ты мне нравишься, — сказал Феликс, ни капли не смутившись.

Все попытки вырваться оказались бесполезными. Несмотря на то, что его тонкие руки, казалось, ничего тяжелее книги поднять не смогли бы, за Даниэлу он уцепился мёртвой хваткой.

— Ты что, не слышишь? — со страхом в глазах спросила она. — Там кто-то идёт.

— Ну и что? Боишься, что кто-то из учителей отчитает нас за аморальное поведение в стенах школы?

— Вдруг это Максим? Что мы ему скажем?

— Правду, Даниэла. Ты же любишь правду.

Шаги неумолимо приближались, и Даниэла с ужасом поглядывала на дверь, не оставляя попыток освободиться.

— Может это он, а может, не он, — задумчиво сказал Феликс. — Сыграем в русскую рулетку?

— С ума сошёл?

— Ты же любишь глупые идеи. Я думал, что тебе понравится.

Он снова уставился на её губы и ещё крепче прижал к себе.

— Три… — прошептал Феликс. — Два… Один.

Шаги замерли в дверях. Даниэла резко повернула голову, отчего губы Феликса не попали в цель, а едва ощутимо проскользнули по её щеке и упёрлись в висок.

С порога за всей этой сценой наблюдала Аня. Она густо покраснела и замялась на месте, словно решая, стоит ли причина, побудившая её вернуться, того, чтобы остаться, или лучше уйти.

— Извините, — наконец, пролепетала она, забегав глазами по полу. — Я тут… забыла… кое-что…

— Вот это, — сказал Феликс, оторвав губы от Даниэлы, и протянул синюю папку, которую всё это время держал в руке.

— Да, — еле слышно шепнула в ответ Аня.

Она осторожно подошла ближе, выхватила свою вещь и, ничего больше не сказав, бросилась прочь. Как только её шаги стихли, Феликс отпустил Даниэлу и уставился на неё.

— Теперь твоя очередь говорить правду, — сказал он, убрав руки в карманы брюк. — Ты довольна ответом или нет?

Выглядел Феликс абсолютно спокойным, и, судя по всему, совершенно не раскаивался в своём поступке. Его уверенность отняла у Даниэлы возможность сохранить самообладание, поэтому она отступила и выбежала в коридор.

«Псих. Ненормальный», — думала она, пока неслась к гардеробу.