Измена. Найди меня - Марина Генцарь-Осипова

Инна Борисовна сдержала слово, мы встречались несколько раз. Через год после встречи выпускников в автокатастрофе погиб её сын с женой. После этого виделись лишь однажды, я застала её в больнице. Инна Борисовна резко постарела, лицо заострилось от душевной боли, но глаза! Её глаза заискрились сразу, как я вошла в палату с неизменно жёлтыми розами. Цветы разрешили отдать. Мы много говорили, но ни слова о случившейся трагедии. Когда я уходила, Инна Борисовна поблагодарила и с грустью отметила, что больше никто из учеников не навестил. Меня подмывало высказать идиотам, которые лебезили перед классной в школьные годы, всё, что я о них думала. Я пообещала обзвонить всех, чьи телефоны знала. Инна Борисовна сказала, что я самая чуткая из всех, кого ей довелось учить. Чуткая и своенравная. С тёплой, мудрой улыбкой она попросила меня не взбалтывать эту взрывоопасную смесь, хотя бы стараться. В тот день я долго сидела в больничном коридоре и плакала. Раньше думала, что ненавижу их всех, что никогда не обращусь… но слова учительницы что-то перевернули в душе, потянули какую-то струну. Вечером из дома я обзвонила половину класса, попросив найти остальных. Некоторых пришлось уговаривать выделить час их драгоценного времени, чтобы навестить классную. Дряни и потребленцы по жизни. Через три дня мы всё-таки собрались и пришли в больницу. Но опоздали. Инна Борисовна умерла за несколько часов до нашего прихода.

В день похорон на кладбище пришло много людей из школы. Из нашего класса несколько человек. Староста Рита произнесла красивые слова и так сильно зашлась в рыданиях, что её отвели в сторону, дали успокоительного. Я смотрела, и волосы вставали дыбом. Эту самую Риту я еле уговорила прийти в больницу: ей было не с кем оставить ребёнка, а с собой тащить не хотелось. И вдруг такие громкие фразы. Я молча стояла позади всех, у своей условной последней парты в третьем ряду. Смотрела, как одни ораторствовали, другие искренне плакали. Уехала, не дожидаясь окончания похорон. Через полгода, придя на могилу Инны Борисовны, увидела аккуратно покрашенную оградку и простенький памятник. Я привязала к ограде венок, положила цветы на могилу и присела возле плиты с портретом. Стала рассказывать о своей жизни. О том, что встретила Артура, ушла из моделинга, о новой работе. В ту ночь Инна Борисовна мне приснилась. Она улыбалась и благодарила, что навещаю. Попросила больше на кладбище не приходить и искать друзей среди живых. Я проснулась и до утра обдумывала значение её слов. Может, всё это была ерунда, но я всегда слушала Инну Борисовну при жизни. Решила уважить и в тот раз. На могилу ходить перестала.

Странно, что я вспомнила школу. В возникшей паузе Наташа наблюдала за мной, не решаясь позвать. Я пододвинула ей вазу с фруктами. Почему-то именно Наташа напомнила мне события тех дней.

— Угощайся, — я взяла виноград и кивнула на фрукты.

— Что вы, — она отмахнулась и поднялась с дивана. — Нам это строго запрещено.

— Ой, да ладно. Кто сюда войдёт? — Я подошла к окну. И правда, кто войдёт? Здесь время замедлило ход, откатилось назад, не то что на улице. На стоянке гостиницы остановился экскурсионный мерседес-бенц, оттуда высыпали затёкшие с дороги туристы. — Если начальство спросит, почему ты задержалась, скажи, что я попросила остаться и помочь. А с чем помочь — секрет, женские штучки. Так что давай, ешь, я сама не осилю. Платить всё равно за все фрукты, так лучше мы с тобой сами навитаминимся.

Наташа хихикнула и взяла киви, при этом удивлённо посмотрев на меня. Я догадалась почему.

— А ты что, думала, успешные модели раскидываются деньгами направо и налево? Заблуждение. Они столько не зарабатывают: единицы подписывают крупные контракты. Но я уже не модель, а несколько лет как экономист, и уж что-что, а правильно распоряжаться финансами — моя прямая обязанность.

Наташа охотнее присоединилась к поглощению фруктов.