Грехи святого - Белла Джей

— О, это так. В этом есть смысл. Этот секрет, который ты скрывал от меня, терзал твою совесть и заставлял тебя чувствовать, что ты теряешь контроль над собой. Великий Марчелло Сэйнт Руссо терял контроль над собой из-за мелкого секрета и неуверенности в том, что станет отцом. — Она вытерла слезы и выпрямилась. — Ты предложил мне свободу не потому, что пытался стать лучше. Ты предложил мне свободу, надеясь, что я уйду, и твое чувство вины за сохранение этого секрета уйдет вместе со мной. — Она придвинулась ближе, и в ее глазах не было ничего, кроме чистой решимости. — По крайней мере, моя неспособность уйти от тебя заставит тебя терзаться чувством вины. Так что, думаю, мы оба будем чертовски несчастны.

Она вырвалась и пронеслась мимо меня, унося с собой свою ненависть и боль. Хороший человек, наверное, пошел бы за ней, но мы уже столько раз убеждались… я не был хорошим человеком. Мне нужно было время подумать, прежде чем я сделаю то, о чем потом буду жалеть. Прежде чем я причиню ей еще больше боли, чем уже причинил.

9

МИЛА

Я устала душой, усталость засела глубоко в моих костях, и я просто хотела, чтобы все прекратилось. Я хотела, чтобы все прекратилось. Постоянные сомнения и неуверенность. Ожидание того, что вот-вот упадет очередной ботинок и вырвет мир из-под ног. На каждые пять минут, которые я позволяла себе наслаждаться хорошим и мечтать о будущем, приходились часы непрекращающегося беспокойства и страха, сжимавшего мои внутренности. Со Святым ничто не было определенным. Жизнь с ним никогда не будет определенной. Но в одном я никогда не сомневалась, когда дело касалось его… в том, что я принадлежала ему целиком и полностью. Я принадлежала ему, что бы он ни делал и какие бы секреты ни хранил. Я любила его, каким бы чудовищем он ни оказался. Но что это говорило обо мне? О том, что я желала такого человека, человека, чье сердце было настолько черным, что он решил использовать ребенка, чтобы осуществить эту ядовитую вендетту против своего отца. Вендетту, которая, казалось, подпитывала каждый его шаг.

Я должна была быть очень не в себе, чтобы желать его даже после того, как он признался, что хранит от меня этот огромный секрет. Я была в нескольких секундах от того, чтобы поддаться ему на крыше: его пальцы, его прикосновения, его голос, даже его запах притягивали меня, как рыбу на крючок. И я клюнула на эту наживку, прекрасно понимая, что меня выманивают из моего мира, чтобы я задохнулась в его.

Ноги не могли нести меня достаточно быстро по винтовой лестнице, и я чуть не упала на землю, когда пропустил последнюю ступеньку. Я ухватилась за железные перила и быстро сумела удержаться на ногах. Меньше всего мне хотелось, чтобы Сэйнт спустился за мной по лестнице и обнаружил меня плачущей на полу.

Я вытерла глаза ладонью, а ладонь о платье, и тут мой взгляд привлекли какие-то папки на обеденном столе. На них не было ни ярлыков, ни пометок. Однако они вызвали у меня любопытство, словно на них большими, жирными, красными буквами было написано мое имя. После признания Сэйнта, сделанного накануне вечером, я как никогда была уверена, что у него есть еще много секретов, которые он от меня скрывает.

Я посмотрела на лестницу. Он не последовал за мной, и я оглянулась на папки на столе, которые звали меня, как кнопка "не трогай" семилетнего ребенка. Я осторожно прокралась по полу и, подойдя к столу, бросила быстрый взгляд через плечо. Святой по-прежнему не спускался с крыши.

Кончики моих пальцев коснулись шершавой коричневой бумаги папки. Сердце забилось так быстро, что можно было подумать, будто я собираюсь получить доступ к одному из сверхсекретных файлов Пентагона.

Как можно тише я перевернула обложку и, увидев на странице заголовок, затаила дыхание.

Брачный договор.

Нетвердой рукой я подняла страницу, и с каждым словом мое неверие становилось все сильнее и сильнее.

— Нашла то, что искала?