Оправданный риск - Дж. Лесли

Я мог бы выбрать себе имя как название дороги, как некоторые из моих братьев. Многие в других наших клубах выбирают названия дорог, такие как «Виски» или «Сэвидж», наши братья в нашем Хантсвилльском отделении недалеко отсюда часто так поступают. Чёрт, у нас даже «Демон» есть в Саванне.

Я мог бы взять свою фамилию, Пресли, как и большинство других, но я не мог заставить себя называться именем, что дал мне мой старик. Поэтому я выбрал то, что выбрал Хантер, я выбрал своё настоящее имя.

Джейк. Просто старый добрый Джейк.

Я лелеял этот чёртов изношенный кусок кожи с этим потёртым рисунком с именем и эмблемой «Королевских Ублюдков», выгравированной на спине. Я беспрекословно выполнял все приказы моего президента. Я нарушал законы, проливал кровь и оставался верен своим братьям.

До сих пор.

Наконец я вижу, как открывается дверь его кабинета, и выходит Хантер. Раздражённый, я встаю с дивана и иду в кабинет, игнорируя Хантера, когда прохожу мимо него.

Не то чтобы я не знал, что он будет злиться из-за Скайлар и меня, но я честно думал, что как только он преодолеет свою первоначальную ярость, он будет счастлив за нас двоих.

Хантер — мой самый близкий друг, всегда им был, поэтому он знает, через какое дерьмо я прошёл со своими родителями. Он знает, что мой отец каждый день выбивал из меня всё дерьмо, и что моя мама ничего не делала по этому поводу.

Я был боксерской грушей моего старика просто так. Он ненавидел свою работу, ненавидел тот факт, что я, вероятно, не был его биологическим сыном, и, чёрт возьми, просто ненавидел каждый аспект своей жизни и вымещал это на мне.

Моя мама была настолько съедена чувством вины за то, что не могла держать ноги сомкнутыми, что позволила мне принять на себя основную тяжесть разочарования моего отца. По крайней мере, он не вымещал их на ней, если бил меня.

Хантер был свидетелем всего этого воочию. Он знает меня лучше, чем кто-либо, даже лучше Скайлар. Для него не одобрить моё пребывание с ней — это как удар по яйцам. Это меня чертовски бесит. Этот мудак собирается стать дядей и на самом деле думает, что я причиню вред Скайлар.

Я смотрю на него через плечо, когда он проходит мимо, и он смотрит прямо на меня с насмешкой на лице. Без сомнения, он был тут вместе с Мейсоном, договариваясь о моём изгнании. Бл*дь.

— У тебя есть минутка? — спрашиваю я Мейсона, постучав в дверь.

— Господи, я ни хрена не могу сделать с этими, возможно, пропавшими девочками из-за того, что мне помешали. Через пять грёбаных минут у нас собрание. Это может подождать?

— Нет, сэр.

— К чёрту! — он повышает голос и жестом указывает на пустой стул. — Всем сегодня прямо не терпится поговорить…

Я закрываю за собой дверь, но не сажусь.

— Я знаю, что сегодня потеряю этот патч, — говорю я. — Я приехал сюда пять лет назад как грёбаное ничтожество. Хантер позвонил мне, и я ушёл от чертовски хорошей женщины, чтобы прийти сюда. Я был тогда глупым грёбаным ребёнком, не понимал, что у меня есть, но я знал, что у меня нет семьи, и я хотел ее. Ты дал мне это. Этот чертов клуб дал мне это. Теперь у меня есть эта женщина, мой ребёнок в её животе, и ты хочешь забрать мою семью, эту семью у меня из-за грёбаного правила, которое ты…

— Я собираюсь остановить тебя, чёрт возьми! — перебивает Мейсон угрожающим тоном. — Потому что если ты скажешь то, о чём я думаю, у тебя, бл*дь, не будет возможности посетить церковь и услышать, что Хантер даёт своё согласие на твои отношения с его сестрой, потому что я, бл*дь, закончу твою жизнь прямо здесь, в моём кабинете!

Я закрываю рот, принимая его угрозу очень серьёзно.

— Мои правила существуют не просто так, а по чертовой причине, и ты, бл*дь, будешь их соблюдать, или я насажу твои чёртовы яйца на палку, — напоминает он мне. — Это зависит от Хантера, что произойдёт в церкви. Ты понял?

— Да, сэр.

— Убирайся к чёртовой матери из моего кабинета!

Я киваю.