После его банана - Пенелопа Блум

Я провел рукой по своей щетине, как только вышел на улицу, задаваясь вопросом, испортил ли я только что свою жизнь, или я просто похоронил ее. Думаю, время покажет.

Глава 3

Рей

Я посещала занятия по лепке из глины, так как это был один из немногих оставшихся у меня факультативных зачетов. Это была одна из моих любимых частей дня, но я остановилась, когда вошла в класс, заметив, что все парты были расставлены полукругом. Медленно я нашла себе местечко и поставила свои вещи. В классе было всего несколько студентов, но мой профессор сидел у доски и что-то писал.

— Что происходит? — спросила я.

Моему профессору было за сорок, у него была буйная копна каштановых вьющихся волос. Он повернулся, бросив на меня лукавый взгляд.

— Обнаженная модель. Мужчина.

Я прочистила горло.

— Что?

Единственным ответом, который он дал, было зловещее шевеление бровей, прежде чем он повернулся, чтобы продолжить писать.

Итак, я не была краснеющей девственницей. Луна была права. У меня действительно было много проблем с тем, чтобы представляться новым людям, и временами я могла быть болезненно неловкой. Но это не было похоже на то, что у меня была болезнь. Да, я и раньше встречалась с парнями. Да, я видела десятки пенисов. Конечно, некоторые из них были непрошеными фотографиями члена. Ладно, большинство из них.

И один был настолько маленьким, что я обвинила отправителя в попытке передать мне детскую порнографию, что привело к самому эпичному отступлению, которое я когда-либо видела от парня.

Обычно я просто делала снимок своего большого пальца… того, на котором больше не было ногтя… и отправляла его обратно с подписью: «Ты показал мне свой. Вот мой». Мне также гораздо лучше удавалось казаться беззаботной и социально компетентной, когда у меня было время набрасывать и редактировать свои текстовые сообщения, что помогало.

До сих пор у меня был стопроцентный успех в том, что я останавливала петушиных рукоблудов на их пути.

Однако обнаженная модель должна была стать совершенно новой версией непрошеного пениса в моей жизни.

Я потратила последние оставшиеся минуты перед началом занятий, пытаясь проникнуть в душу обнаженного мужчины-модели. Какой ненормальный, испорченный человек подписался бы на что-то подобное? Либо абсолютный нарцисс, либо кто-то с нулевым самосознанием, решила я.

Я почувствовала непреодолимую потребность пописать и решила выйти, несмотря на риск пропустить обнажение пениса, которое, вероятно, должно было произойти в любую минуту. Но у нас тут был весь класс, чтобы пялиться на эту штуку, так что каким-то образом я решила, что выживу.

Я вошла в женский туалет и увидела высокого парня, стоящего ко мне спиной. На нем был облегающий костюм, который выглядел странно неуместно в кампусе.

— Э-э, — пробормотала я. — Это комната для девочек.

Парень повернулся. Очевидно, он возился со своим ремнем, который он затянул немного туже и вставлял его на место.

— Да? И?

Я сглотнула, когда увидела его полностью. Я предположила, что ему было около двадцати, и он был из тех великолепных людей, которые должны были существовать только после сеанса редактирования фотографий. Это был тот вид привлекательности, который заставлял людей прекращать делать то, что они делали, и пялиться. Задаваться вопросом, что сделал этот парень, потому что кто-то, кто так выглядел, должен был сделать что-то примечательное.

Растрепанные темно-русые волосы взметнулись вверх, назад и в сторону от его лба, а затем разметались в неопределенном направлении. Волосы по бокам его головы были такими же неукротимыми. Несмотря на блондинистую макушку, его брови были черными и густыми, что показалось мне странно привлекательным.