После его банана - Пенелопа Блум

Я почувствовала себя так, словно меня только что разбудили ото сна ведром ледяной воды. Как только Майлз посмотрел на источник звука, я вытерла рукавом блестящий лоб и выдохнула, задержавшее дыхание.

Иисус. Я всегда втайне думала, что Луна была немного сумасшедшей из-за того, что была так одержима парнями. Может быть, я просто всю свою жизнь общалась не с теми парнями. Если бы они все были такими, я бы никого не винила в том, что они стали зависимыми.

Мужчине, который хлопал, могло быть чуть за пятьдесят. Несмотря на то, что я никогда по-настоящему не увлекалась мужчинами постарше, я обнаружила, что поражена. Он был невероятно красив, с несколькими морщинами, которые почему-то казались хорошо расположенными и только подчеркивали характер его лица. Легкая седина на висках и щетина на лице тоже ему шли. Как и Майлз, он был одет в костюм, и он ему очень подходил.

Он откинулся назад, наморщив лоб, когда оглядел нас двоих.

— Майлз! Это, должно быть, та девушка, о которой ты так много говорил. Забавно, однако. Она и близко не похожа на тебя, как ты описал.

— Дядя Уильям… — голос Майлза был тихим, почти как предупреждение.

Это был его дядя? Я неловко помахала рукой.

— Я просто в замешательстве.

Уильям потянулся, чтобы пожать мне руку, затем понимающе кивнул.

— Это только еще больше запутает. Заходи. С таким же успехом мы могли бы сначала представить тебя Грэмми. Как будто снимаешь пластырь. Или, в ее случае, думаю, это больше похоже на удаление кусочка размером два на четыре, приклеенного суперклеем к твоей мошонке. Извини. У девочек есть мошонки? — Он повернулся к Майлзу, как будто ожидал, что тот знает.

Майлз задумчиво прищурил глаза, затем пожал плечами.

Я воспользовалась моментом, чтобы окинуть квартиру взглядом и оценить пространство. Как я и ожидала, по меркам Нью-Йорка это было относительно неплохо. Там была кухня, которая была больше, чем камбуз, который можно было бы ожидать на подводной лодке, уголок, достаточно большой, чтобы за столом могли разместиться восемь или около того человек, и гостиная. Большая часть его семьи была в гостиной, которая была отрезана от нашего обзора, когда мы переместились ближе к кухне.

Из-за угла вышла пожилая женщина. На ней был черный спортивный костюм в красную полоску. На первый взгляд она казалась обычной пожилой леди. Ну, очень пожилой леди. Однажды я видела фотографии женщины, которой было сто четырнадцать. Часть меня не могла не задаться вопросом, была ли эта женщина еще старше, несмотря на удивительно пружинистую походку и легкий блеск в глазах.

— Так, так, так. Если это не последняя девушка, которая настолько глупа, чтобы дать этому засранцу шанс.

Я подняла брови.

— Это риторический вопрос, или…

Женщина, которую я приняла за Грэмми, разразилась лающим смехом.

— Ты хочешь риторический вопрос? Вот тебе один, сладкие сиськи. Почему красивые мальчики, у которых ничего нет между ушами, всегда, кажется, убеждают девочек, которые в остальном умны, совершать глупости?

— Простите, что?

— Это был риторический вопрос, — сказала Грэмми. — И ты выглядишь слишком умной, чтобы влюбиться в Майлза. Что у него на тебя? Шантаж?

«Что-то вроде того».

Майлз положил свою руку на мою и слегка сжал. Я почувствовала неожиданный прилив благодарности, как будто он бросился между сумасшедшей старой леди и мной.

— Может быть, ты просто дерьмово разбираешься в людях, старая ворчунья, — предположил Майлз.

У меня перехватило дыхание. Неужели он всерьез так разговаривал со старушками? Что с ним было не так? С другой стороны, у меня возникло ощущение, что это была не обычная пожилая леди, и его дядя, похоже, пока не был особенно взволнован этим обменом.