Вечная команда - К. Станич

— Ты пробежала весь этот путь сюда в свадебном платье и резиновых сапогах, чтобы что-то забрать? — он задаёт вопрос, и я киваю. Слова не приходят на ум. Я не уверена, что и сказать. Я даже не уверена, что должна чувствовать. — Расскажи где.

— В ящике моей тумбочки, рядом с искусственным пенисом.

Черч улыбается и встаёт, обходя меня, чтобы выдвинуть ящик и достать оттуда маленькую деревянную коробочку. Она отделена от старых журнальных фотографий, просто какая-то реликвия с урока рисования в начальной школе. Но когда он откроет её, откинув крышку и заглянув внутрь, он увидит это: заколку для волос моей мамы, украшенную жемчугом и кружевами. Она надевала её на свою собственную свадьбу с моим отцом, когда была ещё подростком.

— Это? — спрашивает он, возвращаясь и присаживаясь на край моей кровати. Черч наклоняется вперёд и убирает несколько моих светлых локонов назад, используя заколку, чтобы удержать их на месте. — Расскажи мне об этой заколке, Шарлотта.

— Она принадлежала маме, — говорю я, глядя на свои пухлые колени. — Она надевала её, когда выходила замуж за моего отца.

— Ты проделала весь этот путь сюда, чтобы забрать её? — Черч снова уточняет, и я пожимаю плечами, мои чёрные резиновые сапоги торчат из-под пышных юбок. — Почему?

— Ты видел «Предложение»? — спрашиваю я, поворачиваясь в сторону, чтобы посмотреть на него. Он такой… безупречно выглядящий, одетый в накрахмаленный блейзер цвета шампанского и слаксы, с прямым галстуком и без единой складки на рубашке.

— Лишь один раз, — добавляет он, кладя локоть на колено и внимательно наблюдая за мной. — А что?

— У них тоже фиктивная помолвка, но в конце концов девушка убегает со свадьбы.

— И это то, что ты имела в виду, говоря о «Сандра Буллокаю»? — спрашивает Черч, и я киваю. Его улыбка становится немного шире. — Интересная идея превратить имя актрисы в глагол. Мне нравится ход твоих мыслей, Чак. — Он на мгновение замолкает, обдумывая моё объяснение. — Значит, тогда заколка была действительно несущественной. Ты сбегала.

— Я убегала, чтобы защитить тебя, — отвечаю я, скручивая ткань в руках. — Тебя и твою потрясающую маму, и твоего действительно хорошего папу, и всех твоих сестёр… — я на мгновение замолкаю, пытаясь разобраться в своих чувствах. — И я действительно хотела заколку моей мамы. — Уголки моих губ опускаются, и я резко хмурюсь.

— Пойдём, — говорит Черч, вставая и протягивая мне руку. Я хватаюсь за него и позволяю ему поднять меня на ноги, отряхивая платье сзади. Надеюсь, я не слишком испачкала его. До сих пор мне даже в голову не приходило, что я могла серьёзно испачкать или порвать его по дороге сюда. — Присядь со мной. — Он тянет меня на кровать рядом с собой, держа мои руки в своих. Один из его больших пальцев лениво обводит поверхность кольца. — И это всё? Ты думаешь, что, сбежав, ты защитишь меня?

Я перевожу взгляд с кольца на его лицо, наблюдающее за мной без осуждения, лишь намёк на беспокойство мелькает в его глазах.

— Я не хочу выкладывать… всё это, — говорю я, указывая на свою грудь, чтобы показать странную смесь чувств, таящихся там.

— Почему бы и нет? — спрашивает он, переворачивая мои руки, а затем проводя большими пальцами по точкам пульса на моих запястьях. — Ты боишься задеть мои чувства? — я качаю головой, пожимаю плечами, а затем киваю — просто мешанина противоречивых жестов. — Ты веришь, что они действительно теперь у меня есть? Или я всё ещё возможный психопат, ожидающий своего часа?

Я фыркаю.

— Нет, я больше не думаю, что ты психопат. То, как ты горевал из-за Рейнджера в лесу… — я замолкаю, потому что никто из нас пока не хочет говорить о том дне. Может быть, когда-нибудь, но не сегодня. — Если бы я ушла, разве вы, парни, не были бы в большей безопасности? Если бы я ушла, то Братство оставило бы вас в покое. — Мгновение я изучаю лицо Черча в поисках подсказок.