Вечная команда - К. Станич

— Рейнджер, — говорит Черч, поднимая голову от страницы, чтобы посмотреть, как его друг вкладывает каждую унцию гнева и разочарования, которые он испытывает, в пирог с лимонным безе. Он взбивает сахар, муку, кукурузный крахмал и соль в кастрюльке с таким видом, словно они должны ему денег. Затем ему нужно будет перемешать лимонный сок и цедру, молоко и сливочное масло, затем осторожно добавить горячую смесь к нескольким яичным желткам, не доводя их до готовности. Это чертовски сложно: поверьте мне, я испекла слишком много лимонных меренг, чтобы сосчитать. О, и ещё меня ударили по лицу несколькими моими пикантными неудачами. — Ты в порядке?

— Нет. — Рейнджер оборачивается, его челюсть дёргается от гнева, сапфировые глаза становятся угольно-чёрными от ярости. — Нет, я не в порядке. — Его внимание переключается на меня, и я сглатываю. Он думал, что напугал меня раньше? Не-а. Хотя, может быть, немного сейчас. «Да, и ты вроде как в восторге от этого. Ненасытная сука». — Мне нужно раздеться.

Сейчас он дрожит, и всё же всё, о чём я могу думать, это: «как сильно ты можешь любить парня, который раздевается догола, надевает фартуки с оборками и выплёскивает свой гнев наружу?» Ответ таков: «всей силой, что у тебя есть». Я прикусываю губу.

— Ничего, если я разденусь? — спрашивает он, и отвечает Черч, элегантно указывая в направлении друга.

— Раздевайся, пожалуйста, — говорит он и снова переворачивает страницу.

Мне трудно снова взглянуть на вырванные страницы дневника. Во-первых, потому что читать это немного душераздирающе. Во-вторых, потому что я, может быть, немного напугана этой культовой идеей. И в-третьих, потому что Рейнджер отбрасывает фартук в сторону и раздевается прямо там, посреди кухни.

Мика подкрадывается и дважды проверяет, заперта ли дверь, прежде чем присоединиться к нам.

У нас осталось три страницы, три страницы, которые Рейнджер уже видел и которые выводят его из себя до чёртиков. Я должна продолжать читать.

«В этом году у них только два новобранца. Иногда их бывает больше. Иногда их вообще нет. Но посвящение есть всегда.

Всегда есть немного крови.

Папа знает. Он один из них. И я знаю, что он сделал.

Я использовала ключ, чтобы следовать за ними по туннелям. Они свободно говорят там, внизу, о своих благословениях, привилегиях и жертвах, на которые они более чем счастливы пойти, чтобы сохранить себя. Братство Священнослужителей — это древний культ, истоки которого восходят к католической церкви.

И они пугают меня.

Нет, нет, они ужасают меня.

Чем больше я узнаю, тем меньше мне хотелось бы знать.

Моё имя всплывает всё чаще, чем мне бы хотелось».

Следующая страница.

Честно говоря, я не удивлена, увидев рисунок с лисьими масками, которые мы со Спенсером подсмотрели в лесу.

«Дорогой дневник, я хотела бы сказать тебе, что всё поняла. Но это не так. Иногда люди совершают поступки, которые не имеют особого смысла для остальных из нас. Иногда люди, которых мы любим, предают нас. Это случается, и мы ни черта не можем с этим поделать.

Сегодня я перевожу свои вещи в общежитие для девочек.

В воскресенье, когда Джек вернётся, я уйду. Я бы уехала раньше, но не могу сейчас послать за машиной. Потому что он узнает.

И он никогда не отпустит меня.

Ни один из них меня не отпустит.

Они сказали друг другу: — Поймайте для нас лисиц, маленьких лисят, которые грабят виноградники, потому что наши виноградники в цвету».

Глубокий вдох. Я поднимаю взгляд и ловлю взгляд зелёных, как мох, глаз Мики поверх рисунка, когда Черч медленно переходит к последней странице. Дженика была таким интересным человеком, и она перенесла много боли. Чтение этих страниц убивает меня.