Праведник - Лорен Ловелл

Как только переступаю порог церкви, я чувствую, что меня сейчас стошнит. Долгий путь по проходу внезапно кажется милей. Гроб стоит перед залом, весь в цветах. Закрытый гроб. Два дня в реке означали, что Отто не годился для открытого прощания. Кто-то убил его, и они не смогли дать мне даже этого: последний взгляд на лицо моего младшего брата. Прошло две недели с тех пор, как он умер, и почти шесть с тех пор, как я видела его в последний раз. Я просто хотела бросить последний взгляд, чтобы запомнить, какими золотистыми были его светлые кудри, его лицо, все еще сохранившее юношескую округлость. Все, что у меня осталось… это воспоминания.

Свет льется сквозь витражное окно яркой радугой, которая рассеивается по собравшимся людям. Я понятия не имею, кто большинство из них, но моего брата все любили. Он был хорошим человеком, добрым, совсем как мама. Впервые с тех пор, как она умерла, я рада, что ее нет в живых. Я рада, что она не может этого видеть: ее младший ребенок лежит в коробке.

Каждый шаг по проходу в этой церкви ощущается как сошествие в ад, но Сейнт здесь, его пальцы вплетены в мои. За последние две недели он стал самым невероятным спасителем. Заставлял меня продолжать, когда я так сильно хотела сдаться, оставался со мной, приносил еду своей домработницы, даже заставлял меня принимать душ. Я чувствую себя оцепеневшей, зомби или марионеткой, когда он дергает меня за ниточки, заставляя функционировать.

Мы, наконец, садимся, и мой взгляд останавливается на этом гробу. Священник начинает говорить, но его слова остаются без внимания. Честно говоря, я никогда не беспокоилась о церковных похоронах, но моя мать похоронена здесь, на кладбище, и Отто должен быть с ней.

Сейнт многое из этого организовал. Честно говоря, мне все равно. Я просто хочу похоронить брата и попрощаться с ним. Старик продолжает бубнить, а я отключаюсь от всего этого, завороженная мрачным видом гроба. Я представляю, как мой брат лежит там, как будто он просто спит. Только это не так. Он никогда не вернется, и это реальность, с которой я просто не хочу жить. Я полностью теряюсь в собственных мыслях, пока Сейнт не подталкивает меня локтем. Мое внимание возвращается к настоящему, и я замечаю, что священник смотрит на меня в ожидании.

Поднявшись на ноги, я поднимаюсь по каменным ступеням и занимаю свое место за кафедрой. Я пыталась записать слова, которые хотела сказать, но не смогла. Я оглядываю церковь, вижу незнакомые лица, все наблюдают за мной, ждут. Они ждут, что я скажу, каким замечательным был Отто, расскажу им истории из нашего детства, но эти люди мне незнакомы, и я не хочу, чтобы в них было что-то от моего брата. Они мои. Поэтому я просто начинаю говорить.

— На прошлой неделе я ходила навестить могилу матери, — начинаю я, делая ровные вдохи. — На ее могиле установлена мемориальная доска, и на ней выгравированы слова, которые она часто говорила мне в течение года, предшествовавшего ее смерти. «Не плачь, потому что все кончено. Улыбнись, потому что это было». — Я бросаю взгляд на гроб, и эта пронзительная боль снова поселяется в моей груди. — Я хочу улыбнуться, потому что за свою короткую жизнь он принес мне столько радости и любви, но я не могу, потому что его больше нет. Он ушел, и я сломлена. Отто был моим солнечным светом во тьме. Как выжить без солнца? — Я задыхаюсь, сдерживая слезы. Я на мгновение закрываю глаза, и этот яркий солнечный свет проникает сквозь мои веки, наполняя мой мир ярко-оранжевым светом. Когда я открываю глаза, они сразу же встречаются с глазами Сейнта, ища его, черпая из него силы. — Поэтому все, о чем я прошу, это чтобы вы нежно улыбались, когда думаете о моем брате. Улыбайтесь потому что в его жизни все сложилось. — Слезы теперь текут по моему лицу безудержно. — И это было так прекрасно.