(Не) только твоя - Джас Риччи

— Так ты рассуждала, когда похитила мою дочь? — очередная фраза, как пощечина. Этот тон ему дается мастерски.

— Я не похищала твою дочь. Я узнала о беременности, когда уехала. А ты не сильно-то и искал, чтобы корчить из себя поруганную невинность сейчас.

Высказалась, и мысленно тут же дала себе оплеуху. Под взглядом этих потемневших глаз я вечно болтаю больше, чем следует. И потом бешусь на себя за это.

Зачем сказала, что не искал? Зачем показывать ему мои обиды? Ему нет до них дела. Так и нечего унижаться.

— Мне не пришлось бы тебя искать, если бы ты объяснила мне, какого черта ты творишь, — его голос стал повышаться, и я наконец-то начала узнавать мужчину, в которого влюбилась до беспамятства в молодости.

Не знаю как, но мне удалось подавить больную улыбку, которую этот его рык чуть не вызвал.

— У меня были свои причины, — ответила спокойно, открыто посмотрев ему в лицо.

О причинах он, очевидно, не осведомлен. И к лучшему. Не мне ему это рассказывать. Захочет — пусть спросит у папочки.

Когда я уехала, я наивно верила в то, что он меня найдет. Что не поверит в бред, что я сбежала, наймет частного детектива, отыщет, и я все ему расскажу. Он мне, конечно, поверит, и мы будем жить долго и счастливо. В маленьком городке, где никто нас не знает, и где его отец нас не найдет.

Но мечты остались мечтами. И его слова любви остались лишь словами, не подкрепленными действиями. Поэтому все, что мне нужно сейчас, это достойно выдержать его гневные порывы, объяснить, что я не скрывала дочь, и что он может попытаться наладить контакт с ней, если хочет, препятствовать этому я не буду.

Я уверена, что Алина узнала его. Я ведь показывала ей его фото, когда она стала интересоваться. Думаю даже, что не просто так она к нему подошла. Увидела на улице, пока ждала меня, и форсировала события и эту встречу.

Арский молчит, тяжелым взглядом сверлит мое лицо. Я тоже молчу и смотрю на него. Это затягивается на какое-то время, и наш зрительный контакт разрывает появление официанта с кофе и виски.

Лев залпом опрокидывает бокал и бросает официанту:

— Повторить!

— Не стала бы, — качаю головой. — Алина боится пьяных.

— Пока из вас двоих не Алине стоит меня бояться, — рычит он мне, а потом официанту. — Повторить. Ее не слушать. Плачу здесь я.

Я закатила глаза. Классика. Неужели годы его не пощадили, и он становится похож на своего папашу? Угрозы, деньги. Все так знакомо.

И так противно.

— Чем угрожать будешь? — спрашиваю прямо, чтоб не тянуть кота за причиндалы. — Отберешь? Отсудишь? Меня посадишь? Ни в чем себе не отказывай. Только сразу скажу две вещи. Первая — я пуганная. Вторая — у тебя ничего не выйдет. Дочь меня любит, и ты никогда не разлучишь ее со мной!

— Ты больная, — хмурит он брови, выслушав мою речь. — Я не ты. И разлучать тебя с дочерью не намерен. Это ублюдский поступок — разлучать ребенка и родителя. Я бы никогда так не поступил.

Мои щеки вспыхнули и запылали. Это не камень в мой огород, это целый булыжник сейчас просвистел в мою сторону.

— Никогда не говори никогда, — отвечаю резко, нервно дернув плечом. — Ты никогда не знаешь, какие сюрпризы уготовила тебе жизнь. И как повел бы себя в той или иной ситуации.

— Я, как раз таки, знаю, потому что я эмоционально стабилен, в отличие от…

Я не даю ему договорить и вскакиваю на ноги.

— Знаешь, раз мы перешли на оскорбления, то лучше перенести этот разговор на другой раз, когда твоя эмоциональная стабильность вернет бразды правления над твоей вечно горячей головой!

Я ахнула, когда он резко, как дикий тигр, вскочил и схватил меня за запястье. Прикосновение обожгло кожу. Силу он не контролировал. Никогда не контролировал со мной.

— Больше ты от меня никуда не сбежишь, — рычит угрожающе и вперивается таким взглядом, что я под ним почему-то робею и чувствую себя совсем маленькой. Маленькой и беззащитной.