(Не) только твоя - Джас Риччи

— Елизавета Андреевна? — уточняет он у меня, и я молча киваю. — Проходите, вас уже ожидают.

Я прощаюсь с Демьяном и прохожу на территорию Арского. Дорожка ведет к двухэтажному дому с панорамными окнами. Ухоженная лужайка, над територрией явно работал ландшафтный дизайнер, деревья и кусты ухожены и подстрижены.

Арский вышел из дома, и Аля тут же довольно завопила:

— Папа! — и кинулась к нему навстречу.

Он присел, широко раскрыл объятия, готовый в любой момент ее подхватить и сжать своими сильными ручищами.

Я опускаю взгляд, чтоб не смотреть на их трогательный момент. А то сейчас опять слюни распущу и мысленно замуж за него выйду. Не нужно мне оно.

Когда подхожу ближе, слышу их разговор.

— Я сейчас познакомлю тебя с одной тетей, очень важной тетей. Она — моя правая рука и помощница, я без нее не справляюсь с домом один. Она возьмет тебя и покажет тебе папину пещеру, окей?

— Окей, — смеется Алина.

Да, меня тоже позабавило, что свои хоромы он обозвал пещерой.

Когда он упомянул про помощницу, я ожидала, что сейчас к нам выйдет симпатичная, молодая, длинноногая телка, но я ошиблась в предположениях. Из-за спины Арского показалась женщина за пятьдесят, которая скорее годилась бы ему в матери. С добрыми глазами, и морщинками вокруг них от частых улыбок. И Алине она сразу улыбнулась.

— Это она? — уточнила, счастливо улыбаясь и протягивая руки к Але. — Мы тебя так ждали, солнышко, так давно ждали.

— Анна Ивановна, — начинает Арский, но женщину не остановить.

— Все, не бухти, сынок, мы сами разберемся. У тебя вон еще гостья есть, — женщина улыбается и мне, и я улыбаюсь в ответ.

Она, кажется, умеет расположить к себе одной улыбкой.

— Я сейчас, — говорит мне Лев, — проходи в кухню пока, — указывает направление и отходит к охраннику, который меня впустил.

Я иду, куда сказано, и рассматриваю убраснство кухни, когда из-за спины вдруг резко звучит его голос.

— Что у тебя с этим мужиком?

— Тебя это не касается.

Я пожалела о сказанном ровно в ту же секунду, как закончила говорить. Почувствовала, как он напряженно замер среди кухни. Почувствовала, как в ответ на его напряжение у меня моментально встали дыбом волосы на руках.

Он всегда был одержимо ревнив. Всегда. Стоило кому-то лишь посмотреть на меня, как он начинал нервничать. И я не говорю о мужчинах, он не различал пол. Он ревновал меня ко всем живым существам. Однажды на прогулке мы встретили собаку, и я стала ее гладить. Гладила и ласкала, пока не услышала за спиной сопение.

И он был хорош в том, что происходило после. Поцелуи и секс после его вспышек были самыми порочными и сладкими. А я была молода, глупа и до беспамятства влюблена, и не понимала, насколько сильно все это было неправильно. Мне льстила его одержимость мной. Потому что когда такой роскошный мужчина готов есть с твоих рук, за твоей спиной расправляются крылья.

Теперь я чувствовала спиной его взгляд. Мне не нужно оборачиваться, чтоб понять что это за взгляд. Его глаза потемнели, став цвета темного шоколада. И в этой темноте кроется опасность. А еще искрит. Всегда искрило. Эту энергетику я тоже помню. И помню, сколько казусов она вызывала даже в быту. Я раньше не верила, когда слышала фразы, что напряжение можно пощупать, пока однажды в момент его приступа бешенства не сломался мой электрочайник. Я видела, как ток пустил искру из розетки, и ба-бах! Глухой хлопок, и чайник не подлежал ремонту.

Проблема в том, что раньше я знала, чем эти вспышки закончатся, и даже радовалась им. Теперь, когда секс для нас не вариант, я не знаю, чего от него ждать.

Но я же не сопливая влюбленная девчонка. Я взрослая женщина. И в состоянии справиться с таким же взрослым мужчиной.

Медленно поворачиваюсь к нему, и с моих губ слетает тихий выдох. Видимо, я льстила себе только что. Он стоит прямо за моей спиной.