Каждый его поцелуй - Лаура Гурк (2004)

– Я знаю. – Маленькая девочка замолчала, затем проговорила тихим, доверительным шёпотом: – Я не имела в виду, того, что сказала. – Увидев озадаченный взгляд Грейс, она добавила: – Я вас не ненавижу.

– Рада это слышать, потому что я как раз имела в виду то, что сказала. Ты мне очень нравишься.

– Правда? – Изабель вдруг улыбнулась, демонстрируя внезапную смену настроения, которая была присуща и её отцу. – Значит, вы больше не будете заставлять меня вышивать?

– Не буду, – тут же ответила Грейс, – если перестанешь жаловаться на уроки немецкого.

Изабель скорчила гримасу, затем сдалась, и её лицо просветлело.

– Полагаю, знание немецкого поможет мне лучше понимать оперы Вебера?

– Верно, – рассмеявшись, согласилась Грейс. Жаль, что ей с самого начала не пришло в голову указать на этот факт. – Однозначно.

Изабель кивнула на синий бархатный мешочек на столе.

– Что это? – спросила она.

– А. – Грейс отложила золотую кисточку и взяла мешочек. Развязав шнурок, она вытащила мужскую белую перчатку и протянула её Изабель. – Она принадлежала Ференцу Листу.

– Не может быть! – изумилась Изабель, но перчатку взяла. – Вы меня разыгрываете.

– Не разыгрываю. Она досталась мне в прошлом году, когда Лист давал концерты в Париже. Он там живёт, кстати.

– Он сорвал перчатку, как, по слухам, делает перед тем, как начать играть?

– Да. Я играла в оркестре и видела это своими глазами.

– Вы играли в одном оркестре с Листом? Правда?

– Да. Три раза.

Это явно произвело впечатление на Изабель.

– Однажды я видела его портрет, – сказала она. – Он действительно так красив, как выглядит на картине?

– Да, он довольно привлекательный мужчина. Наверное, самый красивый из всех, что я видела.

– Но не красивее папы!

– Ты же моя верная девочка!

Грейс и Изабель подняли глаза, услышав голос. В открытые двери музыкальной комнаты вошёл Дилан, удивив их обеих своим неожиданным появлением.

– Ты вернулся, – сказала Изабель, на этот раз не побежав навстречу к отцу. Она повернулась к нему спиной и села за стол, скрестив руки на груди. – Ты сказал, что тебя не стоит ждать рано.

– Я передумал. – Он отвёл взгляд от дочери, на его лице промелькнуло виноватое выражение, которое Грейс не ожидала увидеть. На её губах заиграла улыбка.

Он это заметил и явно не обрадовался. Дилан нахмурился, внезапно заняв оборонительную позицию.

– Встречи закончились раньше, чем я ожидал, – сообщил он ей. – И только.

Грейс захотелось отметить, что ни она, ни Изабель не просили у него объяснений.

– Конечно, – сказала она, улыбнувшись ещё шире. – Вполне объяснимо.

Дилану не нравилось, когда его дразнили. Он отвернулся, снял пиджак и бросил его на спинку стула. Подойдя к роялю, он склонился над клавишами и принялся изучать ноты своей симфонии, разбросанные по полированной поверхности из орехового дерева.

Грейс строго сказала себе, что она не из тех женщин, которые беспардонно глазеют на мужчин. Но это не помешало ей воспользоваться моментом. Она медленно и пристально оглядела его фигуру. Белая льняная рубашка, жилет в чёрно-золотую полоску и чёрные брюки заостряли внимание на его мощном телосложении. Её взгляд задержался на облегающих брюках. Нужно быть слепой, чтобы не оценить подобное зрелище.

"Вам когда-нибудь бывает одиноко, миссис Шеваль?"

Одиноко? Боже, она изнемогла от одиночества.

Грейс вспомнила, как он стоял полуголый в своей спальне. О да, она не забыла ни одной мельчайшей детали. В память врезалось очертание каждого мускула и сухожилия на твёрдой, широкой груди и плечах. Синяки только подчёркивали его мужественность и силу.