Каждый его поцелуй - Лаура Гурк (2004)

– Так вот почему ты меня прогнал, – проговорила Грейс, внезапно осознав причину. – Ты увидел гравюры, на которых я изображена без… без одежды, и отверг меня. Даже ничего не объяснив! – На его лице промелькнула вспышка боли, но Грейс не обратила на неё внимание, её собственная боль была во сто крат сильнее. – Чёрт бы тебя побрал, ты бросил меня из-за этих дурацких картин?

В ужасе от обиды, прозвучавшей в её собственном голосе, она попыталась взять себя в руки, но тщетно. Грейс разрывало на части.

– Потому что мой собственный муж нарисовал меня обнажённой? – спросила она на грани истерики. – Я и не думала, что Дилан Мур – такой ханжа.

– Мне плевать на это! – крикнул он, шагнув к ней. – Мне ненавистна мысль о том, что другие мужчины смогли бы пялиться на твои обнажённые изображения на чьей-то частной выставке или в музее, признаю. Но это было не главной причиной! Всё дело в выражении твоего лица! Оно ранило меня в самое сердце.

– Что? Я не понимаю.

– Посмотри на себя, посмотри на своё лицо. – Дилан ткнул пальцем в сторону холстов на столе. – Ты его любила.

– Конечно, любила. – Она растерянно посмотрела на Дилана. – Я же тебе рассказывала.

– Шеваль ведь был великим художником? Да, величайшим. Он рисовал то, что видел и запечатлел на картинах выражение твоего лица, полного любви. Такой огромной и необъятной. И вся эта неземная любовь принадлежала ему.

– И?

Его изнурённое лицо исказила боль, как у раненого животного.

– Ты никогда так на меня не смотрела.

Он любит её. Она вдруг поняла это в одно мгновение. Дело было не в его словах, а в смятении, которое она увидела в его взгляде. Грейс уставилась на гордого, уязвлённого мужчину перед собой, и все защитные барьеры вокруг её сердца рухнули. Никогда раньше она не видела, чтобы такая на его лице отражалась такая боль.

– О, Дилан, – проговорила она, всплеснув руками. – В то время я была совсем молоденькой девушкой. Ещё дитя. Я едва ли понимала, что такое любовь. Когда Этьен писал эти картины, мне было семнадцать лет, моя влюблённость возникла из восхищения и физического желания. Да, я любила мужа, но любовь оказалась иллюзорной, она не продлилась и трёх лет. Он стал моим любовником, а я никогда раньше не влюблялась. Всё это было так ново, так романтично и так волнующе... – Её голос затих. Грейс посмотрела на искажённое болью лицо Дилана.

– Перед тем, как сбежать с ним, я знала Этьена всего неделю, – напомнила она ему. – Хоть он и женился на мне только спустя два года, он по-своему любил меня настолько сильно, насколько был способен. Из-за его буйного характера, жизнь с ним оказалась сущим адом. Он считал, что я его вдохновляю. – Дилан резко выдохнул и отвернулся.

– Когда у него портилось настроение, – продолжила Грейс, – он становился ещё более неуравновешенным. Когда он не смог рисовать, то обвинил в этом меня. Затем Этьен обратил внимание на других женщин. Наши отношения испортились, и вся любовь умерла. Я не могла выносить его осуждения, не могла мириться с интрижками, которые он крутил у меня под носом, и поэтому ушла от него. О, Дилан, – крикнула она ему в спину, – я любила его, но была в то время другим человеком. Неужели ты не понимаешь?

Дилан издал нечленораздельный звук и обернулся.

– Я ненавижу его, Грейс. Ненавижу, потому что он причинил тебе боль, разбил твоё золотое, любящее сердце и вынудил уйти. Я сделал то же самое. Я ненавижу его, потому что ненавижу себя. Я не ценил то, что имел, пока не потерял.

– Дилан...

– Подожди! – перебил он её. – Чёрт, чуть не забыл.

Дилан вышел из гостиной, а когда вернулся, в руке у него был букет роз разных цветов, перевязанный лентой. Он сунул его ей.

– Я знаю, что розы – твои любимые цветы, я хотел купить тебе красивый букет, но в деревне нет цветочной лавки. Я украл их из сада какой-то бедной женщины по дороге сюда.

Грейс взяла их, затрепетав от волнения.