Цветок моей души - Вида Лагодина

— Да забей! Пусть все идет своим ходом. Не обрубай все, не обдумав произошедшее и не выслушав его правду. Если он чего-то не говорил тебе, то у него была на это своя причина или он тупо струсил.

— Все это уже неважно… — повторила я и сглотнула ком в горле, а затем слабо улыбнулась, сама не зная чему. — В любом случае, я уже не смогу ему доверять.

— Позволь высказаться мне, человеку, который подорвал доверие двух самых близких людей. — Я обернулась, замечая, как она поджала губы, устремляя взгляд куда-то вдаль. — Это минутная слабость, временное помутнение, за которое ты потом всю жизнь будешь расплачиваться. — Она сморгнула подступившие слезы и посмотрела на меня в упор. — Поговори с ним. Выслушай его. Может, у него есть логическое объяснение его действиям. Ты любишь его, но сейчас страдаешь…думаешь, что со временем это пройдет. Нет, дорогая. — На ее лице появилась грустная улыбка. — Не пройдет…боль утихнет, но останется с тобой до тех пор, пока ты не простишь его или заново не влюбишься, а этого не случится, если ты любишь его по-настоящему. Потому что любовь бывает только раз. И понимаешь это, к сожалению, когда потеряешь ее. Дай ему шанс. И себе дай шанс. — Мы погрузились в тишину. Чай и еда отошли на второй план. — Если захочешь поговорить, то я буду в гостиной.

Она вышла, а я так и осталась стоять, погрузившись в свои переживания. В голове все время вертелись слова Матвея о том, что я наивная и этим пользуются все, кому не лень. Я прошла в гостиную и, оперевшись плечом о дверной проем, скрестила руки на груди и посмотрела на Алену.

— Ответь, только честно. Почему ты так поступила со мной?

Алена повернулась ко мне лицом и жестом пригласила присесть рядом с ней. Я неуверенно прошла и опустилась в кресло, не сводя с нее глаз.

— Я люблю тебя, как сестру. Ты всегда была рядом. — Она нервно пожевала свои губы.

— Когда тебе нужно. Очень удобно, да? — Я грустно усмехнулась своим словам. Они причиняли невыносимую боль.

— Мы вместе с тобой проделали огромный путь. Вместе учились, проводили много времени вдвоем, а потом я попала в галерею. Это была совсем другая жизнь. Новые люди, новые мероприятия, Олег, который исполнял любой мой каприз, чем очень меня избаловал. Я была рада, когда ты пришла к нам, и в какой-то момент растворилась в роскоши, приемах, своем романе с Олегом, и…на работу совсем не оставалось времени, но ты все ровно была рядом. У тебя на тот момент у самой было куча проблем, но я…не хотела этого замечать. — Она неуверенно взглянула на меня. — Меня устраивало, что ты сидишь в архиве, делаешь за меня всю работу, а благодарности все ровно получаю я. Но…в какой-то момент все изменилось. Олег стал более требовательным, заставил признаться, что я разрабатываю схемы и проекты с твоей помощью. Я тогда сильно на него обиделась, а затем он сказал, что ты теперь будешь работать вместе со мной. Я испытывала смешанные ощущения, хоть и понимала, что для тебя хорошая возможность. А потом этот аукцион…я грезила о его организации с самого первого дня работы, но Олег сказал, что Гордеев всегда лично занимается его организацией, а тут я узнала, что эту работу поручили тебе и Матвею. Мне показалось это такой большой несправедливостью, что я все высказала тебе, а затем Олегу. Но он сказал, что аукцион нас не касается и, если ты проведешь все прекрасно, без нареканий, то станешь полноценным арт-директором, а я не могла этого допустить… — она помедлила. — И тогда у нас с Кристиной возник план. Она сказала, что слышала об эксклюзивном лоте, ранее не представленном ни на одной выставке. План нарисовался сам собой и в итоге мы сделали это. Я не отрицаю, что поступила очень подло и эгоистично и ни в коем случае не оправдываю себя. Просто…Олег все время говорил о тебе, о твоих успехах, словно упрекал меня в том, что я не такая идеальная как ты.